— Я хотел бы посмотреть на твои уши. — Успел шепнуть Глеб парню, проходившему мимо его. Тот на мгновение растерялся и часто заморгал глазами. Это Глеба рассмешило ещё больше, и улыбка на его лице расцвела ещё шире.
Когда Ада и Слава скрылись за дверью гостиной, Глеб посмотрел на Инею, не сдерживая улыбки. А она смотрела на него замороженным взглядом и с застывшей болью.
— Зачем так расстраиваться ещё из-за новых гостей? — удивился Глеб, встряхивая её за плечи. — Ну, улыбнись и пошли дальше веселиться.
— Глеб, ты не понимаешь. — Еле слышно прошептала Инея. — Это же оно — моё прошлое, которое я так хотела забыть и которое мне так теперь противно.
— А его и не надо забывать, ты о нём просто не сожалей, да и о будущем не думай тоже. Живи настоящим и наслаждайся им. Судьба непредсказуема и интересна. Помни лишь об этом.
Веселье в гостиной шло полным ходом. Ада потихоньку знакомила Вячеслава с присутствующими, мило улыбаясь и держа парня под руку. Но её взгляд, брошенный на вошедшего Глеба, не предвещал ничего хорошего.
«Надо быть начеку». — Решил Глеб и тут же пригласил Инею на танец, не обращая внимания на её протесты.
— Танцуй и мило улыбайся мне. — Приказал он, обнимая девушку за талию и прижимая к себе. — За нами наблюдает «наше прошлое», которому мы должны утереть нос.
Сначала Инея непонимающе посмотрела ему в глаза, потом глубоко вздохнула и скромно произнесла. — Как скажешь, дорогой, я буду выполнять любые указания твоей светлой головы, сама то я ничего не соображаю.
Это было последней каплей в чашу терпения Глеба. Он чуть не взорвался от злости, но лишь впился пальцами в спину девушки, явно причиняя ей боль, и заговорил, с еле сдерживаемым темпераментом.
— Дорогая, мне уже надоел весь этот спектакль, который ты здесь для меня устроила. Удивляюсь, как я всё это так долго терплю! — Он не обращал внимания на её удивлённые и широко раскрытые глаза. — Ты, конечно, можешь притвориться кем угодно: школьницей-отличницей, умалишённой девственницей, даже не вылупившемся птенцом — кем угодно! Но я, то знаю, какая ты на самом деле!!! Все твои ухищрения на счёт смены своих идей, мыслей, идеалов… и ещё чёрт знает что, не заставят меня поверить в твоё перевоплощение. Хотя ты и отличная актриса, но недоработок в твоём спектакле просто масса.
— Ты о чём говоришь?! — Прервала его Инея, хмуря брови от боли в спине, но, не выходя из своей роли. — Ты что-то переел, дорогой, или перепил?
— Вот это ты правду сказала: я переел твоего лживого образа и перепил твоих льстивых разговоров. И теперь, что бы спасти своё здоровье, должен принять что-то рвотное. — После своих слов, Глеб прижал Инею ещё крепче к себе и впился жёстким поцелуем ей в губы.
Инея замерла на месте от неожиданности, но вскоре боль в спине и на губах заставила её сопротивляться. Но попытки были напрасными. И тут сработала её женская интуиция. Именно она заставила свою хозяйку включиться в этот сладостный бой губ и рук, и ни в чём не уступать «противнику». Вскоре Инея заметила, что «противник» стал «сдавать» и вместо жесткости и угроз, в его действиях появились нежность и страсть.
«Я выиграла»! — Ликовала душа Инеи, порхала сияющей бабочкой в её сердце.
«Я выиграла»! — Также ликовала душа Глеба и порхала с не меньшим сиянием в его сердце.
Полная тишина в зале ещё не сразу оглушила их собой. Какое-то время Глеб и Инея её не замечали, но вскоре она стала такой оглушительной, что заставила их очнуться от грёз.
— Что будем делать? — Еле прошептала Инея в самые губы Глебу.
— Будем играть дальше. — Тихо ответил он. — Ваш выход, великая актриса!
Инея нахмурила брови и резко оттолкнула Глеба от себя.
— Разве можно быть таким неуклюжим! — Взорвалась она, глядя ему в глаза. — Сначала ты ломаешь мне лодыжку, я её лечу. Затем ты наступаешь мне на другую здоровую ногу и тут же предлагаешь своё лекарство от боли в ней. — Она говорила громко первый раз за этот вечер, что вызвало всеобщее удивление. Голос её был злым, но глаза смеялись.
Глеб, «её духовный наставник», смотрел на неё и восхищался, но в стороне от её спектакля не остался.
— Я не понимаю, чем ты не довольна!? — Удивлённо заговорил он. — Лучше скажи, боль в ноге прошла или нет? Если нет, то мы можем продолжить сеанс, или перенести его в мой кабинет для более глубокой терапии. Это же метод тибетских монахов, который мне поведал один из моих заказчиков. Китаец, между прочим!!!
— Ах, китаец?! Он тоже, наверное, строитель, как и ты! А у вас принцип лишь один: ломать, а затем строить. Только вот вся твоя китайская медицина отдаёт явным шарлатанством. Может он и не китаец, твой заказчик, а какой-нибудь татаро-монгол, оставшийся после нашествия, что бы вредить людям… — Инея говорила, не замечая, что за её спиной появился Вячеслав. — Может тебе следовало бы изучать другие методы медицины, которые хотя бы исключали возможности переломов.