Глеб тяжело вздохнул, развернулся и лёг на свою постель. Он закинул левую руку под голову и закрыл глаза.
— «Столько неприятностей за один вечер? — Подумал он, и его лицо скривила ухмылка. Мечтам о сладкой и тихой ночи пришёл конец. — Если она не полностью загубит мой костюм, то уж сможет меня заговорить за ночь до смерти… А может, действительно накормить это голодное существо до отвала? Оно насытиться, заснёт и оставит его в покое на всю ночь».
Глеб посмотрел на часы. Было восемь часов вечера, а прибыть в столицу они должны только к десяти часам утра.
«За эти четырнадцать часов у меня может возникнуть желание её придушить, если она не помолчит, хотя бы ночь. Решено. Я накормлю её, даже если она загубит мой костюм и из гордости откажется от ужина. Я буду кормить её силой, лишь бы только она молчала».
Глеб стал представлять свои действия, и вдруг сердце его дало толчок. Он вспомнил мягкость её рук, трепетную нежность её глаз и соблазнительную улыбку. Сердце его забилось сильнее.
— Нет! Стоп! — Вслух приказал себе Глеб. — Никаких прикосновений к этой марсианке, что бы ни подхватить космическую болезнь.
Инея медленно оттирала пятно на пиджаке Глеба и улыбалась своим мыслям. — «До чего же он горд и самоуверен! Ну, погоди, я тебе отпущу нос к земле поближе».
Но тут она вспомнила совсем другого человека и мысли её потекли в ином направлении.
Неделю назад она, сломя голову бросилась за любимым человеком, что бы только быть с ним рядом. Стоило ему её поманить пальцем, и она решилась на всё: бросила работу и даже поссорилась с любимой матерью.
Но вот прошла неделя, и она, стоя в туалетной комнате вагона и рассматривая себя в зеркало, удивлялась своим порывам. Ради кого она так жертвовала? Ради мужчины, который на поверку оказался самовлюблённым эгоистом, требующим преклонения к его «возвышенной душе». А души — то и не было. Была одна красивая оболочка с пустотой внутри, которая именовала себя Славой, и несла своё великолепие по земле, покоряя вокруг себя всех и вся.
«И какая же я была дура, что купилась на эту невесомость? — Мысленно ругала себя Инея. — Даже одеваться стала, согласно его желаниям! Именно из-за этого поругалась с мамой. Более того, он любил рыжие волосы и просил, что бы она покрасила свои в этот цвет. Слава Богу, что хватило разума купить парик и не портить себя».
Инея была благодарна себе за такой поступок. Она продолжила работу над пятном и размышляла.
Она влюбилась в это «чудовище» слепо и немыслимо. И только тогда, когда обнаружила его в постели с тремя рыжими девицами, прозрела. Ей стало стыдно за себя! За то, что опустилась до уровня червяка и ползала возле его ног. Она покинула его без сожаления. Единственно, что её успокаивало в этой ситуации, что она не отдала ему свою девичью честь. Она не могла понять, что её останавливало в этом! Она с ним целовалась, позволяла себя обнимать и лапать, но не отдалась!!!
— «По крайней мере, есть чем гордиться. — Подумала Инея, но тут, же криво усмехнулась. — А кто сейчас это ценит?.. Ну и пусть! Она сама решит, кому и как себя отдать, но больше унижаться не будет»!
Может быть поэтому, что бы скрыть стыд и боль в своих глазах, она приобрела на рынке самые большие солнцезащитные очки чёрного цвета. На последние деньги купила билет домой и мороженое. Но она забыла снять с себя свой парик.
Инея посмотрела на пиджак и победно улыбнулась. Пятна на пиджаке, как не бывало. Осталось только подсушить его сушилкой и всё готово. Инея достала маленькие ножницы, иголку с ниткой и приступила к реставрации слегка оторванной пуговицы. Как ни как, а она была помощником модельера и имела большой опыт по моделированию и реставрации одежды.
— Я представляю, как удивится Глеб, увидев мою работу! — Проговорила Инея и поймала себя на мысли, что ей этого очень хочется. Она вдруг захотела, что бы ему понравилась её работа, и он даже её похвалил, но тут, же остановила свои мысли вскриком. — Нет, только не это!
Инея пристально смотрела в свои глаза, не понимая, что с ней происходит. Ей вдруг стало стыдно за свои слова и своё поведение перед Глебом. И чего ради она так выставлялась перед ним?
Девушка передёрнула плечами и качнула головой. Опять наваждение от мужчины. Ну, нет, больше она не позволит своему уму зациклиться на ком — нибудь из этого племени. Теперь она не позволит понукать собой и унижать своё достоинство.
Инея гордо подняла свой носик, но, вспомнив серые глаза Глеба, тут, же смягчила свою гордость. Он ей… понравился. Даже его идиотское мнимое превосходство мужского ума над женским умом, её позабавило и согрело душу.