— Вы считаете, что она убила своего мужа, вашего любовника.
— Чушь! У меня и в мыслях ничего подобного не было.
— Нет?
— Нет. Кроме того, у меня есть алиби. В момент убийства я находилась здесь, в этой самой комнате, с сэром Лоренсом и Хамфри.
— К сожалению, оба они мертвы. Правда, у нас есть запись их свидетельских показаний, но они могли просто покрывать вас. Вы были в близких отношениях с обоими.
— И что из того? Чепуха.
Похоже, эта атака Такстону не удалась. Лорд Питер сделал следующий ход.
— Мистер Баллифантс!
— Да? — откликнулся лысый, похожий на гнома мужчина в очках с толстыми стеклами.
Он курил коричневатую сигарету, держа ее странным образом — между третьим и четвертым пальцами.
— Именно вы должны унаследовать состояние своей сводной сестры. Мотив налицо.
Баллифантс кивнул.
— Совершенно верно. Но я не убивал Онорию, хотя и ненавидел ее за редкую наглость.
— Значит, вы признаете, что имели против нее зуб?
Баллифантс отмел эти соображения взмахом руки с зажатой в ней сигаретой.
— Все знают, что она была самая настоящая ведьма. И я рад, что ее больше нет.
По толпе служащих пробежал одобрительный шепоток.
Хмыкнув, Такстон повернулся к Горацию Гримсби.
— Теперь вы, мистер Гримсби. Вы знаете, что вас подозревают в шантаже?
— Я хочу поговорить со своим адвокатом! — закричал Гораций Гримсби, худощавый, черноволосый и очень нервный.
— Вам буду предоставлены все законные права, — заверил его Мазервел.
— Это нечестно! — вскакивая, воскликнул Кларенс Виклов.
— Ах, мистер Виклов, — сказал Такстон. — Отличный спектакль вы разыграли нынче ночью, когда были так убедительно потрясены гибелью мистера Тейн-Четвайнда.
— Конечно, я был потрясен! Это возмутительно. Просто насмешка какая-то!
— В каком смысле?
— Я под подозрением, как и большинство из нас. Но отнюдь не все.
— Интересное наблюдение. И кого же мы упустили?
Виклов угрожающе поднял палец.
— Какого черта вы вертитесь тут, задаете вопросы? Вас никто не знает. «Лорд Питер», как бы не так! Кто может подтвердить, что вы в самом деле носите это звание?
Глаза у Такстона забегали.
— Уверяю вас, я получил его от самого короля. Точнее… Ну, я не могу вдаваться в детали, но…
— А может, это вы со своим другом Далтоном убийцы? Мысль о такой возможности почему-то никому не приходит в голову, а между прочим, мне это кажется очень даже вероятным!
— Постойте… — начал Такстон.
— Или взять хотя бы Питирайджа, — продолжал Гримсби.
— При чем тут я? — возмутился полковник, словно внезапно очнувшись.
— Почему-то вас никто ни в чем не подозревает.
— Да, правильно, — вмешался в разговор Виклов. — Его алиби основано на показаниях лорда Питера и Далтона, а кто может поручиться за всех троих?
Питирайдж поднялся и гневно вытаращился на Виклова, выронив при этом монокль.
— Послушайте, Виклов. Вы что, ставите под сомнение мое слово?
— У вашей версии этой истории очень сомнительный привкус, — усмехнулся Виклов. — Вы вполне имели возможность застрелить графа, и теперь, когда дело сделано, вам не придется отдавать его светлости карточные долги. Лицо Питирайджа потемнело.
— Вы… ублюдок!
— Что, не нравится, Питирайдж? Скажу больше — у вас были причины убить Онорию, потому что, очень может быть, она видела, как вы прикончили ее мужа!
— Это нелепо! — воскликнул Такстон. — Полковник никак не мог убить Онорию. Что же касается лорда Фестлетона, то…
Такстон замолчал: до него внезапно дошло, что Питирайдж и в самом деле мог застрелить графа. Он недоумевал, почему прежде эта мысль ни разу не приходила ему в голову. Из ступора его вывел громкий звук выстрела.
Такстон подскочил, быстро обернулся и недоверчиво уставился на Питирайджа, сжимавшего в руке дымящийся револьвер.
Виклов лежал на полу, на его рубашке, прямо напротив сердца, расплывалось красное пятно. Кто-то из служанок вскрикнул.
— Меткий выстрел, — удовлетворенно констатировал Питирайдж, — если позволительна такая нескромность.
Мазервел, до этого склонившийся над телом, выпрямился.
— Смертельный выстрел, вы хотите сказать. С ним покончено.
— Он это заслужил, подонок, — заявил Питирайдж. — Посмел выдвинуть против меня такие обвинения! Я не мог стерпеть.
Такстон, словно лишившись дара речи, перебегал взглядом с полковника на его жертву.
— Вы… Вы…
— Что вы там лепечете? — Питирайдж убрал револьвер в карман. — Хотите высказаться — говорите, старина.
— Вы… убили его!
— Чертовски верно подмечено. Полковник снова сел и скрестил ноги. Он, казалось, совершенно успокоился.
— По крайней мере, в этом убийстве нет никакой тайны, — заявил Мазервел. — Ну, милорд, мы ждем продолжения.
— Как?
— Пожалуйста, продолжайте.
Такстон ошеломленно смотрел на инспектора.
— Продолжать… Вы что, не собираетесь ничего предпринимать?
— В каком смысле?
— Господи, что значит — в каком? Вы хотите сказать, что не намерены арестовать полковника?
— Ах, это. Ну, его же спровоцировали.
— Спровоцировали?
— Ну да. Виклов выдвинул против него совершенно нелепые обвинения. Вы ведь по-прежнему не отказываетесь от своих показаний насчет того, что полковник был с вами, когда раздались выстрелы?
— Постойте! Мы никогда этого не утверждали. Я говорил лишь, что он был с нами, когда мы обнаружили тело. Если уж на то пошло… — Такстон повернулся к Питирайджу, встретился с холодным взглядом его глаз и… отвернулся. — Ну… Я, наверно, ошибся…
— Пожалуйста, продолжайте, милорд.
— Что? А, да. Да.
Дафна Пемброук внезапно поднялась, бросила на пол сигарету и раздавила ее подошвой.
— Ох, все это мне уже надоело. Ну, я убила Онорию. Джеффри прав — она была настоящая ведьма, а мы с Джеффри собирались пожениться, и нам нужны были ее деньги.
Это заявление застало Такстона врасплох.
— Вы убили леди Фестлетон?
— Да, так оно и было, — сказал Баллифантс. — А я убил Тейн-Четвайнда.
Дафна испуганно взглянула на него.
— Джеффри! Ты?
— Представь себе, я, моя дорогая. Со временем мне стало ясно, что это единственный выход. Вы с Хамфри собирались убрать меня, и ты получила бы все наследство. Разве не так, Дафна?
Она пожала плечами.
— Это правда. Да, ты должен умереть, Джеффри. Не тогда, так теперь.
Она выхватила маленький серебристый пистолет и прицелилась.
— Бог мой! — только и успел воскликнуть Такстон до того, как грянул выстрел.
Никто даже не шелохнулся, чтобы остановить Дафну. Сверкающая «игрушка» издала лающий звук, и Баллифантс рухнул.
Такстон умоляюще посмотрел на Мазервела.
— Сделайте же что-нибудь!
Инспектор неторопливо раскурил трубку.
— Боюсь, это не в моих силах, милорд. Пусть события развиваются своим чередом.
— Это ты, ты, мерзкая корова, убила сэра Лоренса, моего любовника, — воскликнул мистер Трипс, обращаясь к своей жене.
— Ну и что? — презрительно усмехнулась Аманда. — Ты-то сам не в состоянии никого убить, жалкий трус.
— Постойте! — закричал Такстон. — Подождите хотя бы минутку!
— Я имел полное право прикончить графа! — завопил Питирайдж. — Полное право! Он наложил арест на мое имущество, вот что он сделал. Чертовски непорядочно с его стороны! С друзьями так не поступают. Не делай таких вещей и останешься цел. — Он повернулся к Такстону и Мазервелу: — А вы, два идиота, даже не нашли мои псевдобашмаки.
— Псевдобашмаки? — переспросил Мазервел. — Что это такое, полковник?
— Те самые, которые я соорудил из веток и прочей ерунды. Старый трюк, я научился ему еще на Востоке. Они, как снегоступы, позволяют замаскировать следы. — Смех Питирайджа звучал ужасно, словно лай гиены.