Мутаева Малижа Даудовна родилась 3 октября 1971 года в селе Валерик Ачхой-Мартановского района Чеченской республики. При себе имела билет на автобус по маршруту Махачкала — Москва отправлением 22 октября 2002 года.
Дом взорван российскими военными.
По неофициальной информации, родные Малижи проживают ныне в Азербайджане.
Байракова Зарета Долхаевна родилась 30 апреля 1976 года в Старопромысловском районе г. Грозного Чеченской республики. Регистрация: Грозный, ул. Маяковского, 136, кв. 30. Адрес недействителен. При себе имела автобусный билет Хасавюрт — Москва, продан 17.10.02, выезд 19 октября 2002 года.
В паспорт была вложена записка: «Сбор 27(21) октября 2002 ст. «Лужники».
34 года. Сестра известного боевика Бауди Бакуева.
Они — это тот самый «идеологический костяк» террористической операции на Дубровке. Те, которые знали, куда шли, и выбор свой делали осознанно. Почти все они — вдовы. Женщины со сложной судьбой.
Зарета Байракова, Малижа Мутаева, Асет Гишлуркаева — имели детей. Кто-то их потерял на войне, кто-то — оставил сиротами по доброй воле.
Эти женщины знали, ради чего идут на смерть. Знали, что взрывчатка не настоящая, потому-то даже не пробовали привести в действие взрывные устройства во время штурма. Грозя убить заложников, они не собирались убивать никого. Эти женщины рисковали лишь собственной жизнью.
Надеялись выйти живыми, что-то сделать ради своего народа, получить деньги и начать новую — свободную от войны — жизнь.
Они все обдумали, взвесили и решили. Они не оставили после себя никаких следов — их дома в Чечне уничтожены, а родные переехали в Азербайджан.
У всех у них были настоящие паспорта, но липовые регистрации. Идя на смерть, они позаботились о том, чтобы не подставить своих близких и дать им шанс быстро выехать из республики.
Они знали, на что шли… А вот остальные женщины оказались на «Норд-Осте» по ошибке. Они не хотели туда идти. Не хотели умирать. Просили своих родителей — вытащить, спасти, уберечь, — но их предали все, кому они верили.
Хадчат ГаниеваГаниева Хадчат Сулумбековна родилась 1 апреля 1986 года в станице Ассиновская Ачхой-Мартановского района Чеченской республики. Имела 9 родных братьев и сестер. При себе имела временную регистрацию на имя старшей сестры Фатимы Ганиевой, что позволяет предположить, что ее сестра тоже была на «Норд-Осте», но все-таки смогла бежать.
Военные взорвали дом сразу же после «Норд-Оста».
По неофициальной информации, семья Ганиевых находится сегодня в Азербайджане.
Она лежит на полу ДК с открытыми глазами. Хрупкая, сложенная как подросток, с тонкими запястьями и щиколотками.
Хадчат была самой молодой из тех, кто был в те страшные дни на «Норд-Осте».
16 лет. Вдумайтесь, 16!
Я еду по Ассиновской, ища дом, где жила эта девочка. Машина тормозит перед грудой обломков. От забора остался причудливый каркас. Окна зияют пустотой.
— Аккуратней! — кричит мне сопровождающий. — В дом ни в коем случае не входи, там может быть все заминировано!
Но я все равно приоткрываю скрипучую дверь. В нос ударяет запах бараньих шкур и сыреющего дерева.
В одной из комнат, — она была одной из главных в доме, судя по сохранившейся обстановке, — вижу удивительную мозаику на стене: надписи на арабском, мечеть, полумесяц со звездой и еще — белое пятно, старательно затертое шпатлевкой.
Видно, что замазывали арабский текст очень быстро, но сделать это посчитали важным. Представьте, вам в считанные минуты нужно собрать вещи и бежать (как это и происходило с семьей Ганиевых, когда военные дали им на сборы пару часов), а вместо того, чтобы паковать чемоданы, хозяин дома вскарабкивается на табуретку и затирает на стене какие-то арабские слова.
Что могло его скомпрометировать в этой надписи?
Заглядываю в другую комнату. Видно, что хозяева действительно спешили. Дверцы шкафов так и остались открытыми, обои — полусодранными, детский башмачок — пылящимся в углу.