Вот так и живу в чужом доме. Помогаю по хозяйству, все по дому делаю. Меня пока никто не гонит, хоть я и не успела даже внука мужниным родителям подарить. Если бы успела, мне было бы легче. И жить знала бы ради чего, и они бы меня точно не прогнали бы. Не спрашивай меня, что будет дальше. Я не знаю. Я живу, как мертвая. Все сгорело со мной в тот день, когда Сулейман горел. Как Аллах даст, так и буду жить.
Луиза встает и идет в дом. На лавочке возле дома сидит ее тесть — старенький сухой Магомед. Он костлявый, как сушеная рыбешка.
Говорит об убитых сыновьях. Кулачок с тростью дрожит.
— Проклинаю себя, что не отдал сыновей Масхадову. А ведь приходили же, звали, оружие давали. Почему не отдал? Я думал: зачем воевать, война, может, скоро кончится. У нас надежда была… Я себя теперь ненавижу за то, что не отпустил ребят в горы воевать. Если им суждено было умереть, они умерли бы как мужчины. Защищаясь. Воюя. А их зажарили, как баранов. Вон у меня еще сыновья растут, я их в горы отдам. Пусть Аслан (Масхадов. — Авт.) забирает их! Там они в надежном месте. Все, что от меня надо, я теперь сделаю. Кого Аслан попросит из наших, отдам — Аллах свидетель! Пусть приходит, забирает. У меня уже ни на что нет надежды.
Из дневников11 июля 2003 г.
Слушала сейчас его голос, записанный на пленку. Как логично все, господи!
«Кого попросят — отдам. Пусть Аслан забирает!»
Так ведь придет и заберет. И исчезнет эта юная вдова, потому что идти ей больше некуда — к родителям не вернется, тесть скажет: «Пришел твой черед отомстить». Умирать не хочется, и уходить в горы к боевикам — тоже. Но что она сделает? Кто ее спросит?
Год она ест чужой хлеб. Год она одна, льет слезы ночами. Год она вспоминает, как кричала, «чтобы он знал, что я вместе с ним».
Еще полгода, и Луиза поймет, что ее жизнь не имеет смысла и что надо отомстить за мужа. Она все равно не захочет умереть. Но ее заберут, накрутят так, что она вообще забудет, как ее звать и кто она такая. И потом — отвезут, запустят в толпу и взорвут.
Ее воля уже сегодня молчит. Еще чуть-чуть — и она станет марионеткой в руках какого-то кукловода.
Глава 7 Остановите мужчин!
Я кричу: остановите их! Не женщин — мужчин, убивающих и этих женщин, и нас с вами.
Остановите тех, кто приходит за ними с оружием в руках и уводит за собой. Остановите тех, кто рыщет по всей Чечне и ищет тех, у кого болит сегодня сердце и ранена душа.
Они не остановятся сами.
Им плевать, на жизнь своих же соотечественниц — сестер, матерей, вдов.
Они считают их за пушечное мясо и посылают, обвязанных взрывчаткой, в толпу ни в чем не повинных людей.
Им плевать на нас, на наши жизни и наше будущее. Они считают нас строительным материалом, из которого они делают историю.
Ни у «живых бомб», ни у нас нет выбора.
Погибнут все.
Наши спецслужбы твердят, что спастись от камикадзе невозможно. Нужно только постоянно озираться в толпе и быть начеку. Но как жить — все время озираясь и боясь?
«С шахидами невозможно бороться!» — говорят нам.
«Возможно», — отвечаю я.
На протяжении года наши спецслужбы твердят о загадочных «базах» и «лагерях подготовки» шахидов.
Почему не найдут их и не уничтожат?
Я, 22-летняя журналистка, после двух проведенных в Чечне месяцев узнала, где проходила подготовка смертников «Норд-Оста». И где, кто и как готовит следующих.
Я знаю, а спецслужбы — нет?
Такого не бывает.
Итак, подготовка смертников «Норд-Оста» проходила в двух чеченских селах: Старые Атаги и Дуба-Юрт.
Сюда привозили со всей Чечни молодых женщин, здесь они жили до того, как отправиться с охраной в Москву.
В одном из этих сел дожидался часа икс и Мовсар Бараев.
В этих селах, в обычных сельских домах, на протяжении как минимум месяца жили и готовились люди-смертники.
Об этом знал едва ли не каждый джамаатчик и более-менее вменяемый боевик. Допросите его — и узнаете не только о том, где готовились смертники вчера, но и о том, где они готовятся назавтра!
Одно из спецподразделений МВД нагрянуло туда СРАЗУ, как только случился захват заложников. И в этих домах — в Старых Атагах и Дуба-Юрте — нашли целый склад ваххабитской литературы, ученических тетрадок смертников, флагов шахидов, привезенных специально для подготовки из арабских стран, кучу кассет с песнями того самого Муцараева, пропагандирующего джихад и шахидство.