— Как это мило, — дракон-император покачал головой. — Но лучше бы ты иногда отходил от наших ног, чтобы убрать за собой.
— Прошу прощения, ваше величество. Это никогда больше не повторится.
— Уж мы надеемся. Иначе, и твою службу нельзя будет назвать безукоризненной. Что-то мы устали, — поднявшись на ноги, он оправил свои одеяния. — Пойдем омоемся и ляжем спать. Надеемся, что без Акилины другие наши служители разберутся, где у нас верх, где низ, и, что и как надо мыть. Иначе придется вернуть ее обратно.
Он энергично зашагал к дверям. Отлепившись от стен, за ним потянулись служители.
Проходя мимо единственной уцелевшей кривой и косой башенки, которую они сложили, играя в эфтос, он пнул ее ногой и она рассыпалась, разлетевшись на дощечки.
— Я полагаю, вы не захотите говорить о случившемся? — поинтересовался Кир, пока они шли по открытым галереям, лепившимся к каменным стенам Приюта Цицелии.
Ночь вступила в свои права. Свет горящих факелов, несмело спорил с сиянием света и луны.
— Тут и говорить не о чем, — покачал головой Фрол Зерион. — Порой, люди, глядя на меня, желают занять мое место. Я не ожидал такого, правда, от сестры Акилины. Она всегда казалась мне… разумной.
Фрол Зерион замолчал. Кажется, он и правда был расстроен, и Кир решил переменить тему.
— Знаете ли вы как продвигается расследование? Удалось ли узнать, кто подрезал седло у госпожи Агаты?
Кир помнил, что обещал сам заняться этим делом, но, к сожалению, ни возможности, ни времени на это у него не было. Он оказался прикован к дракону-императору.
Фрол Зерион обещал поручить расследование самым опытным своим людям.
— Нет, пока нет, — покачал головой верховный служитель, и, кажется, расстроился еще больше.
— Жаль, что не удалось сегодня попросить у его величества разрешения отправить служителей разузнать, что случилось с невестами, — сказал Кир.
— Я как раз собирался заговорить об этом, когда пришла сестра Акилина. Теперь уже лучше дождаться, пока его величество вернется в благостное настроение. Он редко задерживается в величественном надолго. Да вы и сами знаете.
Кир кивнул.
Темы для разговора закончились и дальше они шли молча, пока путь их не разошелся. Кир отправился свою опочивальню. Куда шел Фрол Зерион он не знал, но надеялся, что тот тоже поспит.
Когда он зашел в свои покои, на столе, чадя догорала свеча. Должно быть ее зажег для него кто-то из служителей. Рядом лежала книга в чуть мятом переплете из розовой кожи.
Губы против воли расплылись в улыбку. Такой заботы, он не ожидал.
Взяв книгу в руки, он пролистал страницы, и на стол упал сложенное и запечатанное письмо.
Кир разломил печать. В слабом свете догорающей свечи, его глаза пробежали по строчкам. Послание было написано особым шифром, изобретенным во время подавления мятежа, чтобы генералы, разрозненных и разбросанных по Югу и Востоку, армий могли передавать друг другу послания, не предназначенные для чужих глазах, когда связь рухов было невозможно или неудобно использовать.
Дочитав, Кир смял бумагу в руках, затем бросил ее в глиняную чашу, стоявшую на столе, и, поднеся свечу, поджег.
Глядя на то, как пламя пожирает корчащуюся бумагу, он испытал облегчение, досаду и злость.
Послание было от генерала Тару, руководившего тайной стражей. Он писал о том, что больше нет нужды просить у дракона-императора встать на крыло. Князь Артес предложил гениальную идею — создать иллюзию огромного дракона, летящего по небу и извергающего пламя. План сработал. Андалурцы хоть и причалили к Кархене, но почти не покидают кораблей, и, пополнив запасы, скорей всего уберутся обратно на свой затянутый туманом северный континент.
Кир прекрасно помнил, что идею применить иллюзии предложил он сам, а князь Артес ее бесстыже присвоил.
Хорошо было уже одно то, что им удалось припугнуть андалурцев и те будут теперь держаться подальше от Визерийской Империи. Киру все еще казалось, что с драконом-императором, что-то не так. Даже если он был настоящим драконом, а не человеком, то все равно, что-то мешало ему обратиться и принять свою истинную форму.
Кир думал о драконе-императоре и о том, что же не дает ему обратиться все то время, пока собирал в мешок чистые вещи, и шел затем к купальням. В Приюте Цицелии у него не было личных купален и приходилось пользоваться теми же, в которые ходили служители.
Кира это не слишком смущало. Во времена военных походов и учебы в Академии он привык и не к таким неудобствам. Однако, ему почему-то не хотелось встречаться лишний раз с Фролом Зерионом, братом Коинтом, братом Сильвием и другими служителями, особенно без одежды, и потому он ходил в купальни поздно ночью, надеясь не встретить никого из знакомых.