Сейчас я находилась в особняке незнакомых людей, которые принимали меня с невероятным гостеприимством, меньше чем в часе езды на машине от Мосула. Мою гостеприимную хозяйку звали Курдистан, для друзей – Курда.
Часть вторая
Вавилон
И на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным.
Откровение, часть 17, стих 5
Лондон – современный Вавилон.
Бенджамин Дизраэли, премьер-министр Великобритании, Танкред, книга 5, часть 5, 1847
Зимой 2016 года в номере моей гостиницы в Лондоне молодая студентка Асия объясняет: «Мой будущий муж родился в Англии, хотя его семья родом из Бангладеша».
Первое поколение, рожденное от отцов и матерей, приехавших с Ближнего Востока, или новообращенные мусульмане, такие как Асия, чувствуют, что западной культуры им недостаточно, и ищут нечто большее. Им еще не удалось пустить корни здесь, поэтому они отправляются в места, откуда произошли их предки.
– Я знаю людей, приехавших из Бангладеша, – продолжает Асия, – беженцев, которые убегают от этой политической ситуации или от обвинения в преступлениях, которых не совершали. У моего жениха другая ситуация: он отправился туда в 16 лет, чтобы подготовиться к поступлению в университет, а затем вернулся обратно в Лондон.
Девушкам тяжелее. Парни решают по-своему, а девушки, если их родители не интегрированы в общество, ведут весьма шизофреническую жизнь: с одной стороны, дома они следует традициям, с другой – их социальная жизнь регулируется совершенно иными нормами.
Чем бы я объяснила, что молодая девушка в подобных условиях уезжает в «Исламское государство»? Мои знакомые, которые уехали в Сирию, искали истинного джихада, священной войны… Это то, что я сама пытаюсь понять, потому что это очень обширная тема и на этот счет в исламе множество очень разных мнений. О том, уезжать ли бороться в рядах ИГ или нет, должен ли ты остаться в своей стране и ограничиться молитвой о лучшем мире. На самом деле… У меня есть соседка по комнате, с мужем которой связались британские спецслужбы, чтобы превратить его в шпиона, который бы завязывал отношения с людьми в мечетях и выдавал возможных подозреваемых. Но он отказался.
Я пытаюсь уяснить для себя, является ли нашим долгом поехать бороться или нет. Поэтому я поговорила с З., одной моей подругой, мужа которой убили в Сирии, когда она уехала с ним принимать участие в священной войне.
З. из страны Британского Содружества. Они уехали в Турцию и там перешли через границу в Сирию. Они убеждены, что джихад подразумевает: если ты считаешь себя истинным верующим, то должен поехать и сражаться против несправедливости и коррупции в религии. Она боялась, что, имея средства и возможность поехать, подверглась бы осуждению, если бы не сделала этого; она чувствовала внутри себя, что это необходимо: сражаться, чтобы продвигать истинный ислам, распространять его во всем мире, так что…
Полтора века спустя наблюдение самого престарелого премьер-министра королевы Виктории, Бенджамина Дизраэли, о Лондоне как новом Вавилоне приобрело еще большую актуальность.
Хотя из европейских стран больше всего бойцов по отношению к числу жителей халифату поставила Бельгия (600 человек), на втором месте – Франция (1750), Соединенное Королевство, резиденция Содружества, – это настоящее Эльдорадо для новых иммигрантов.
Для всестороннего понимания новых процессов проводить исследование имеет смысл именно здесь. Согласно докладу агентства Федерального бюро расследований Soufan group, из примерно 30 тысяч иностранных боевиков, приехавших из 86 стран, которыми сейчас располагает «Исламское государство», 5000 прибыли из Западной Европы, 4700 – из бывших советских кавказских республик, 900 – из Юго-Восточной Азии, 875 с Балкан – из Боснии-Герцеговины, Санджака, Македонии, Албании, Сербии и Черногории, 8240 – с Ближнего Востока и 8000 с Севера Африки. 280 – из Соединенных Штатов. 1600 записались в халифат, получив высшее образование, и являются обыкновенными детьми из европейских пригородов, которые решили заняться в ИГ такими жизненно важными вещами, как пропаганда и реклама, как текстовая, так и аудиовизуальная.