Я знаю, что есть те, кто хочет вернуться, одна из них даже связалась с правительством. Она была готова на все. Это одна из тех трех девушек-подростков из Ислингтона. Я могу лишь намекнуть, что они пытаются помочь ей через части Народной обороны, военизированные подразделения Рабочей партии Курдистана. Ты уже знаешь, что они единственные, кто противостоит там Даишу.
Да-да, коалиция с НАТО, но сама посмотри, американцев и европейцев устраивает союз ИГ с Турцией. Иначе не будет выгоды от покупки и продажи «Исламскому государству» нефти, эшелоны которой ты видела в Курдистане, а также газа, фосфора и древностей… Единственные, кто выставляет людей на этой территории, – это вооруженные курды, о которых я тебе уже говорила.
Они этого не признают, но я чувствую, что существует некая эмпатия между молодыми западными людьми и «Исламским государством». В этом и заключается настоящая опасность. Именно в этих условиях девушки записываются в невесты джихада – и становятся женами этой новой священной войны.
Силан пора на занятия. Но перед тем как уйти, она сохраняет в моем телефоне разговор, который только что закончился. Через несколько месяцев после этого станет известно, что девушки из Ислингтона погибли.
Сааб ибн Муад обратился в ислам, когда ему было 30 лет, а умер в 36 как мученик. Шестьдесят ангелов присутствовали на его похоронах, трон Аллаха был опечален его смертью. За шесть лет, пока он был верующим, у него было все. Аль-Бухари, книга 58, хадис 147.
Переписка в Фейсбуке, 8 ноября 2015 года
13 Мне нравится
Девушка из Алеппо
Моя следующая встреча назначена в кафе Starbucks на территории кампуса. Это девушка из Алеппо, самого крупного города Сирии, с населением более 2 миллионов жителей, то есть больше, чем живет в столице – Дамаске.
В узких джинсах с ремнем «Гермес», футболке, русской шапке-кубанке и с фирменной сумкой, она ничем не отличается от других лондонских подростков, учащихся в этом престижном университете. Она мыслит здраво и так же уверенно, как и Силан, стоит обеими ногами на земле. В венах этой студентки-политолога родом из Алеппо течет кровь множества различных национальностей, которые обогащали торговый сектор Ближнего Востока с тех самых пор, как он был разделен на новые страны с границами – прямыми линиями.
У дедушки девушки из Алеппо было три жены: одна из Ирака, вторая – турчанка, третья – француженка. Это совершенно нормально для торговца коврами.
Она постоянно повторяет, что в Сирии, в Алеппо, у них уже никого не осталось, и возвращаться некуда – все родственники разбросаны по Европе и США. Несмотря на то что ее родители обосновались в Дубае, девушка из Алеппо не хочет возвращаться. В отличие от молодых людей, которые присоединяются к «Исламскому государству», она выглядит так, будто интегрировалась в английское общество и ее главная цель – получить здесь диплом.
Единственной причиной, по которой ее ровесники задумываются о путешествии в Сирию или Ирак с целью присоединиться к ИГ, она считает неведение; потеряв надежду на лучшую жизнь, не обладая знаниями и верой, они повязывают платок на голову и уезжают в поисках счастья подальше от неблагополучных семей.
Не забывайте о кризисе, царящем сейчас в английском обществе. Или ты миллионер, или ничтожество. Но если ты любишь свободу, то вполне можешь самовыражаться, говорить без предрассудков. Что же ты тогда забыл в Даише? – спрашивает она.
Но люди здесь чувствуют себя потерянными, оторванными от корней, а исламские СМИ вновь дарят им надежду на принадлежность к племени, клану и раздувают эту надежду для своих целей. Эти подростки не учитывают, что существуют политические повестки, тайные геостратегические планы. Они и понятия не имеют о том, к чему может привести эта борьба. У турецкого президента Эрдогана свои цели; у сирийского президента Асада – свои.
Мы переходим к разговору об искусственных границах между странами Ближнего Востока; прямых линиях на песке пустынь.