-Приветствую вас, принц Флориан, - сказала нам король.
Точнее, губы короля даже не шелохнулись, но, между тем, слова его накатили на нас, будто волна. Мы слышали его, хоть он и не говорил с нами!
-Вы можете не отвечать покуда не знаете секретов нашего языка, - произнес король, когда все попытки Флориана ответить приветствием вызвали лишь пузырьки воздуха, - Я рад, что вы откликнулись на мой зов. Ведь младшую дочь мою постигло тяжелое горе. И, если вы достаточно смелы, я провожу вас к ней.
Флориан кивнул.
Я же задумалась. Принцесса здесь? Значит, она не похищена ведьмой или кто тут у них? Морская ведьма?
Тогда у ундины – магический недуг. Заснула лет на сто…
А король уже покинул зал, и нам пришлось следовать за ним.
Мы снова плыли и плыли, пока не оказались на самой окраине строений «дворца».
Там, возле одной из лодок, лежащей чуть поодаль от остальных, стояло два юноши-охранника.
Увидев короля с гостями, они разошлись в разные стороны, и мы, по велению короля, проплыли в каюту этой небольшой лодки. А там, прикованная якорными цепями, была маленькая ундина.
С безумными горящими глазами. Сверкающая острыми, словно заточенными зубами. Губы ее были искусаны в кровь. Те места, где ее кожу покрывали наручники – разодраны.
Едва завидев нас, принцесса кинулась на Флориана, и ей не хватило лишь пары сантиметров, чтобы вцепиться ему в глотку своими когтями.
Маленькая ундина была больна сумасшествием.
Даже оказавшись на берегу, мы с Флорианом не могли сбросить с себя то сковывающее чувство безнадежности и замкнутости, появившееся у нас, когда мы увидели «беду» маленькой ундины.
Девушка была вне себя. Опаснее акулы. Но где-то в глубине глаз таилось столько боли и безнадежности, что забыть это было не так просто.
Озерный король сказал нам, что дочь его больна, но никто не знает отчего. Но коли мы найдем лекарство маленькой ундине, то Флориан получит ее в жены.
(Как они будут жить вместе? Придётся ли Флориану переехать к родителям жены под воду, или же достаточно будет вырыть прудик для милой ундины где-нибудь на заднем дворике дворца?)
Я бы обязательно постаралась разрушить спасение подобной незавидной невесты, но мне было жалко принцессу. Возможно, спася ее Флориан все же сам поймет, что вода – не его стихия. Или я смогу расстроить свадьбу потом. Во всяком случае: будь что будет. А девушке надо было дать шанс жить.
Близился час рассвета. Над озером стелился серебристый туман. Нам с Флорианом надо было двигаться в путь.
-Боюсь, я не смогу спасти ее, - неожиданно произнес Флориан.
Я посмотрела на него полными удивления и непонимания глазами. Как мой принц мог сказать такое??!! Черт со свадьбой, плевать на престол! Но эта девушка была в беде!!!! Не заперта в игрушечной башенке фальшивой ведьмой, а схоронена в собственном сознании!! Так как Флориан мог сказать Такое?! Мой храбрый, добрый принц....
Слезы навернулись на мои глаза. И, могу поклясться, Флориан читал мои мысли. Но взгляд его оставался все так же неприклонен.
-Она больна, Эмми,- мягко, как ребенку, пояснил мне принц,- Больна, а я, увы, не врач.
-Тогда найдите врача!- выпалила я.
-Загоните лучших коней! Победите самых черных из магов! Сделайте что угодно! Хоть что-нибудь! Но спасите ее!
Я практически кричу, что неприемлемо в моем положении оруженосца, но сейчас мне все равно. Если Флориан откажется, если скажет, что не может, то тогда что останется от меня и о любви, заполняющей всю мою душу? Не сойду ли я с ума, как несчастная ундина?
Флориан смотрит на меня. Внимательно. Будто изучает. А потом встает и говорит:
-Хорошо, я сделаю это.
Едва эти слова слетают с его губ, как на душе моей становится легче.
Глава 7 Колдун
После нашего разговора, и я, и Флориан еще некоторое время сидим на золотом озерном песку. Прошла целая ночь, длящаяся как другая жизнь, и теперь, когда озеро Эрл начинают ласкать первые рассветные лучи, мне хочется зажмуриться и загадать им желание. Когда-то давно, кто-то очень близкий, рассказал мне, что золотые отблески на воде во времена заката и рассвета – это не что иное, как купание фей. Конечно, теперь я выросла и отлично знаю: феи еще те грязнули, и их палкой не загонишь купаться по два раза в день. Но воспоминание осталось. А, вместе с ним, и слепая детская вера, что коли ты загадаешь желание на воду с золотыми обликами, то оно непременно сбудется.
И я закрываю глаза крепко-крепко и желаю. За бедную ундину и за себя. Память снова и снова начинает подкидывать образы, которые я отгоняю в глубину мозга. Когда же глаза мои раскрываются, я вижу вдалеке от нас, на каменной косе, идущей вглубь озера, фигуру человека.