— Нет, другую, Эмму. Если бы это был Джералд, вы бы сказали "я занят" и положили трубку.
С тех пор, как Диана месяц назад завела себе дружка, она стала намного более дерзкой, недовольно подумал Саймон. Куда девалась прежняя мышка? К сожалению, его брак с Оливией не дал того же результата. Скорее наоборот. В последнее время он ловил себя на том, что становится таким же молчаливым и погруженным в себя, как Зак.
— Диана, — спросил он, — тебе что, делать нечего?
Диана показала глазами на Зака, который снял пиджак и развалился в одном из мягких вращающихся кресел, приобретенных Саймоном для удобства клиентов.
— У меня по крайней мере столько же работы, сколько и у него, — нагло ответила она и хлопнула дверью.
— Нам придется от нее избавиться, — проворчал Зак.
— Почему? Она делает свое дело. И мирится с твоей кельтской мрачностью и моим англосакским высокомерием.
— Да, конечно. Но за последний месяц она стала чертовски нахальной.
— Так ты против нахальства?
Зак неохотно улыбнулся.
— Не совсем. Я против нахальства секретарши, которая раньше держала язык за зубами и работала не поднимая головы.
Саймон пожал плечами.
— Полагаю, что ты не прав. С Дианой не так уж трудно ладить. — Он включил компьютер и, не глядя на партнера, небрежно спросил: — Ничего не слышал об Эмме?
— Нет. С какой стати? Она наверняка путается с этим банкиром. Или каким-нибудь молодым жеребцом.
— Нет, не путается. Она купила квартиру не то в Гринвич-Виллидж, не то где-то неподалеку и занимается благотворительностью. Создает фонд для детей, которых называет "непривилегированными". Другими словами, для тех, родители которых — если они существуют — сидят без денег, не имеют образования и ни на что хорошее рассчитывать не могут.
Зак тут же сел прямо.
— Ты хочешь сказать, что она уехала из "Дубов"?
— Угу. Дядя Мэтью и тетя Маргарет от этого не в восторге.
— Немного независимости ей не повредит. — Зак снова погрузился в кресло и вытянул ноги.
— Не думаю, что их волнует ее независимость. Скорее работа, которой она занимается.
— Работа? Эмма работает? — Зак откинул упавшие на глаза длинные волосы. — Ты про благотворительность, что ли? Так это просто ее способ убить время.
— Не только. Она придумывает призывы, рассчитанные на то, чтобы выудить приличные суммы у солидных компаний. Но для этого ей приходится изучать, что собой представляют детки, которым она пытается помогать. — Саймон набрал на экране несколько рядов цифр, дожидаясь реакции Зака. Он не сомневался, что реакция рано или поздно последует.
— Что это значит, черт побери? — тут же вскинулся Зак.
— Это значит, что она ездит в те места, которые тетя с дядей предпочитали ей не показывать.
— Серьезно?
— Угу. — Саймон сделал вид, что увлечен цифрами. Сидевшая в приемной Диана снова и снова мурлыкала "Желтую розу Техаса". Ее новый дружок приехал из Техаса. Саймон открыл рот, чтобы приказать ей сменить пластинку, но Зак перебил его:
— И что же это за места?
Ага. Клюнул.
— Не слишком приятные. К ней дважды вызывали "скорую помощь". Во всяком случае, мне так сказали.
— "Скор-рую помощь"? — раскатисто произнес Зак. — Какого чер-рта ей понадобилась "скор-рая"?
— Латали после того, как она встала на пути пьяного, с кулаками набросившегося на жену и пятилетнего сына. Это было в первый раз.
Морщины вокруг рта Зака стали такими глубокими, словно их вырезали ножом.
— А во второй?
— Какой-то тип пытался изнасиловать ее. Но подоспела полиция и помешала ему.
Зак встал.
— Решил поработать? — спросил Саймон, углубляясь в цифры на экране.
— Нет. Собираюсь заставить поработать Диану.
— Слава богу. Мне уже надоела эта чертова "Желтая роза".
Зак не улыбнулся.
— Сейчас это пение прекратится. Она закажет мне билет на ближайший рейс до Нью-Йорка.
Саймон позволил себе поднять глаза. Лицо Зака было таким же замкнутыми, как всегда, но тело напряглось, словно натянутый канат. Отлично. Себастьян не завидовал Эмме или любому другому человеку, который в ближайшие сутки попадется под руку его старому другу. Но Зак был единственным, кто мог убедить идиотку кузину, в которой внезапно проснулась ответственность перед обществом, не подвергать себя риску быть искалеченной или убитой.
— Счастливого пути, — сказал он вдогонку Заку и снова посмотрел на экран.
"Желтая роза" прервалась на полуслове. В наступившей тишине раздался голос Зака, отрывисто диктовавший указания. Ответа Дианы Саймон не разобрал, но сердитый стук по клавишам телефона не расслышал бы только глухой.