Внезапно разорванная помолвка с Шарлем безо всяких объяснений продолжала меня терзать, несмотря на то, что прошло уже более двух недель - время, достаточное для того, чтобы успеть принести нам хотя бы свои извинения вместе с банальнейшим поводом к такому серьезному шагу для обоих наших семейств.
Тишина давила, а звон вилок лишь добавлял ей глубины.
Наконец, когда тарелки почти опустели, семинарист решился прервать тишину. Он прокашлялся и не очень уверенно встал, со скрипом отодвинув при этом стул.
— Господа! Хоть сейчас с нами нет лорда Луи, твоего дядюшки и глубоко уважаемого мною графа, я не могу ждать, – его тон был торжественным, голос дрожал. – Завтра я должен дать окончательный ответ о том, чтобы принять пост младшего священнослужителя. Во многом это происходит благодаря расположению вашей семьи ко мне, и благодарность моя не знает границ. Однако, это значит, что если я...
Дверь с громким стуком распахнулась, заглушая слова Джосса и являя нам отца в дорожной одежде, с которой ручьями стекали капли дождя. Позади него стоял высокий мужчина в наглухо запахнутом плаще с глубоко надвинутым на голову капюшоном. Отец любезно пропустил гостя вперёд. Я же не понимала, почему он привел в дом бродягу.
— Добро пожаловать к столу, – он уважительно отодвинул спинку стула.
Мне оставалось лишь гадать, кто скрыт под капюшоном. Не стал бы отец проявлять такую услужливость даже перед равным. Мама на мгновение нахмурилась, но в следующий же миг взяла себя в руки и собралась было что-то сказать, когда мужчина поднял руку, жестом отметая любые любезности.
— Я сюда пришел не за этим, граф, – его голос казался хриплым и свистящим. Потом проворчал: – Куда маги-погодники смотрят, что за невыносимый ливень… Что же, покончим скорее с вашим долгом. Кого вы хотели мне предложить? Одну из этих?
Голос незнакомца был пропитан сарказмом. Отец на этом перестал улыбаться и серьёзно протянул руку, указывая на Яллу:
— Всем невеста хороша, я горд называть её своей дочерью. В ней, несомненно, течёт кровь рода Лерроувуд, ведь Ялла – дочь моего почившего брата.
Несмотря на то, что к сестре мои родные всегда относились с теплом, она всё-таки удивилась подобному обращению. Её ресницы быстро поднимались и опускались, а губки бессильно пытались вымолвить хоть что-то, однако в итоге она лишь смешно раскрывала рот, напоминая мелкую рыбку.
— Луи? – мама склонила голову в вопросительном жесте, а потом встала и, сделав шаг в сторону, присела перед гостем в глубоком реверансе: – Это честь приветствовать в нашем доме самого герцога Хорварда. Чему же мы обязаны таким приятным визитом?
Она бросила на меня косой острый взгляд и я, спохватившись, тоже встала, чтобы присесть в реверансе. Следом за мной повторила и Ялла, но сделала это так легкомысленно, словно перед ней не герцог, а какой-то мелкий торговец.
Кристиан Хорвард. Я почувствовала, как холодок пробежал по жилам при упоминании этого имени, и с трудом заставила себя поднять на него взгляд.
— Лорд Кристиан спас мне жизнь, – пояснил отец, растерянно улыбаясь. – И просил в уплату долга отдать за него замуж одну из моих дочерей.
— Я сам могу говорить за себя, – строго оборвал его герцог и чуть приподнял капюшон, чтобы рассмотреть меня внимательнее, но лица его по-прежнему почти не было видно из-за падающей на него тени. – Вы все знаете закон. Долг чести должен быть уплачен безоговорочно. Однако я не буду требовать передать в моё владение ваши земли или людей, милосердие мне не чуждо. В уплату возьму только невесту. Говорите, эта юная особа вам не родная дочь?
Отец подошёл к Ялле, которая так и стояла истуканом, переводя испуганный взгляд с отца на мать, с неё – на Джосса, с Джосса – на герцога. Папа обнял её за плечи.
— Юная, лишь только девятнадцать лет минуло, невинная, образованная. Всё, что можно пожелать.