— Простите, – ещё раз повторил Юстас и, отступив на шаг, снова поднял ладони и зашептал свой заговор.
— Да что ж вы творите-то, – простонала я, осознав тщетность попыток пробить преграду. – В доме графа… да вас же приговорить могут… к чему-нибудь…
К чему именно – я не знала. Совершенно не представляла, как в этом месте и времени карают нахулиганивших врачей, но ему эта вольность наверняка не сошла бы с рук.
Если бы вместо меня был кто-то другой.
Несколько долгих секунд мне пришлось ждать, прежде чем он закончил и, прислонившись к “стеклу” со своей стороны, едва слышно произнёс:
— Источник Тьмы в вашем женихе, я почти уверен в этом. Если не остановить его сейчас, мир захлебнётся в смертях. Я не могу этого допустить.
— И что вы собираетесь делать? – так же тихо спросила я.
— Избавлюсь от источника Тьмы, миледи. Оставайтесь здесь. И ни за что не снимайте с себя артефакт. Что бы ни случилось, он вас защитит.
— А вы?..
— Попросите за меня Пресветлого, – слабо улыбнулся он, и это было лишь тенью его обычной лучезарной улыбки.
Лекарь сделал медленный шаг назад, словно нехотя отрываясь от невидимой стены, а потом развернулся и быстрым шагом направился прочь по пустому коридору.
— Постойте! – крикнула я. – Но ведь он же герцог! Вы не можете просто убить его!
Убить? С чего я взяла, что он хочет его убить?
— Юстас!
Лекарь не ответил. Остановившись на мгновение у поворота, он протянул руку в мою сторону – и дверь захлопнулась, оставшись внутри между двух магических преград, отрезая любую возможность даже взяться за её ручку.
Как в этом мире избавляются от Тьмы? Юстас ни разу не говорил об этом прямо, и теперь я нервно расхаживала из стороны в сторону, представляя самые разные варианты развития событий, но всё в итоге сводилось к одному: наверняка он хочет убить герцога. Или заморозить. Или сделать ещё что-то страшное. Недаром же запер меня здесь! Конечно, кому нужны лишние свидетели. А то ведь не абы кто – герцог! Насколько он приближен к королю? Наверняка больше, чем я могла бы себе представить.
Из глубины тревожных мыслей меня выдернул встревоженный голос Эвы из-за двери:
— Ялла? Ялла, ты здесь? Что происходит?!
...
Я бросилась к двери и прильнула к преграде:
— Эва! На двери стоит какой-то магический заслон, я не могу даже прикоснуться к ручке!
— Это сделал Хорвард? Я везде его ищу…
— Нет, Юстас.
— Лекарь?!
— А есть другие Юстасы? – нервно огрызнулась я.
— Мне срочно нужно с тобой поговорить, с глазу на глаз. Окно тоже закрыто?
— Вроде нет, – неуверенно протянула я, оглядываясь. К окнам Юстас не подходил и возле них заклинаний не читал.
— Сможешь вылезти на балкон и дойти до моих покоев?
— Н-наверное…
Могла бы, если бы знала, где её комната!
— Тогда скорее!
— Постой! – крикнула я, услышав стук её каблучков. – У меня всё ещё не до конца восстановилась память. В какой стороне твои покои?
Встревоженный, звенящий холодностью голос Эвы смягчился.
— Шесть окон направо, сестрёнка. Поторопись, пожалуйста!
И каблучки застучали, чтобы через пару мгновений смениться скрипом открывающейся двери. Я же бросилась к окну, к тому самому, через которое совсем недавно сюда попал Джосс. Знакомая задвижка поддавалась в этот раз с ещё большим трудом: она основательно промёрзла и наверняка кое-где покрылась наледью. Даже когда мне удалось отворить её, проблемой оказалось открыть само окно, которое примёрзло к раме. Наконец, спустя несколько долгих минут, я перекинула ноги в пышной юбке через подоконник и ступила на припорошенный снегом балкончик. Прикрыла за собой окно и, стараясь держаться стены, где сугроб был поменьше, побежала в правую сторону. Действительно, шесть окон спустя я увидела сквозь морозные узоры на стекле Эву, которая тоже воевала с окном. Брови её взволнованно выгнулись, словно она готова была расплакаться от обиды, но крепко держала себя в руках.
— Да что ж такое! – услышала я глухой звук её голоса сквозь стекло. Она ударила по окну кулаком в жесте отчаяния – и от её руки по стеклу пошла волна тепла, смывающая наледь, и даже снег, лежавший возле окна, чуть подтаял. Тогда я сама толкнула окно вперёд – и створка с лёгкостью отворилась.
— Как ты это сделала? – выдохнула моя новоиспечённая кузина. Но тут же махнула головой: – Не важно. Послушай! Папенька при смерти!
Я остолбенела. Глаза Эвы подёрнулись влагой и она, словно в злости на саму себя, резко потёрла их ладонями.