Нож попал в Эву. Не случайно. Она бросилась к герцогу, словно желая обнять любимого отца, прильнула к его груди – и нож, который летел точно в сердце герцога, вонзился ей в плечо.
— Прекратите!!! – заорала я, словно они бы ко мне прислушались.
Юстас медленно встал.
— Отпусти девушку, – прохрипел он.
— Это ты в неё запустил нож, – таким же хрипом ответил герцог. – Не шевелись, иначе я прикончу тебя.
— Какая ирония, – усмехнулся Юстас. – Хотел сказать тебе то же самое. Грязное отродье Тьмы. Я всегда был против того, чтобы вам оставляли Дар!
— Хватит болтать, – герцог осторожно уложил потерявшую сознание Эву на пол так, что нож торчал теперь ровно вверх, и платье её быстро темнело от крови. – Ты пришёл убивать меня? Приступай. Только поторопись. Кому-то из нас девчонку ещё спасать.
— И это говорит мне человек, призвавший Тьму в наш мир!
Маги приблизились друг к другу.
— Любой Дар – это Дар. Я не потерплю инсинуаций в мою сторону.
— Инсинуации?! Не смешите меня. Я поймал вас с поличным, прямо здесь!
— Если я использую силу Тьмы, это ещё не значит, что впущу её в мир! – бросил герцог. – Контроль! То, почему ты никогда бы не стал некромантом! Ты не в состоянии контролировать себя, а значит, и свои силы!
— Контроль?! Ты по сторонам посмотри!
— Вот именно, что смотрю! С тех пор, как погода начала меняться, я не спал ни единого часа, занимаясь поисками источника, и точно не ожидал, что в момент, когда я так близок к разгадке, белые ручки попытаются меня убить!
Я не знала, что делать. Броситься к Эве? И чем я ей помогу? Бежать, не оглядываясь? Но здесь может понадобиться моя помощь. И потому я лишь наблюдала, затаив дыхание, стараясь даже не моргать, чтобы не упустить ни единого движения мужчин.
— Почему я должен верить тебе? – чуть спокойнее спросил Юстас.
— Я, по-твоему, совсем дурак, что буду сам подставляться под руку Тьмы? Ты в два раза младше меня и полагаешь, что с годами моя способность контролировать Тьму ослабела?
— Способность контролировать самого себя точно ослабела, – фыркнул лекарь. Герцог поморщился.
— Это другое. Есть вещи, в которых можно позволить себе не сдерживаться.
— Поклянись, – прошептал Юстас. – Клянись, что не ты впустил Тьму в мир!
— Я уже клялся! – рявкнул Хорвард, присаживаясь над Эвой. – Или ты не знал? Ещё покойный батюшка нашего короля брал с меня клятву жизни, что не впущу Тьму в мир!
— Клятву жизни? – ошарашенно спросил Юстас.
— Хочешь – проверь, – хмуро откликнулся герцог и тут же словно забыл о лекаре, занявшись раной Эвы. А тот подошёл к Хорварду и заговорил заклинание, заставляя постепенно проявляться вокруг герцога полупрозрачное красноватое кольцо.
— Но почему жизни?.. – спросил Юстас, опустив руку и заставив кольцо испариться в воздухе.
— Потому что если бы я эту клятву нарушил, то одновременно с этим и устранил себя как источник, – мрачно ответил Хорвард.
— Ну да, как же я это сам не подумал…
— Дурак потому что! – рявкнул герцог. – Помоги мне уже, лекарь ты или кто!
Они вдвоём присели над Эвой, а я прислонилась спиной к ледяной стене и, стуча зубами от холода, присела на корточки.
Выходит, не герцог. Но тогда кто?
...
Несколько минут, тихо переругиваясь, мужчины занимались раной. Из обрывочных фраз, что доносились до меня, я сделала вывод, что нож был зачарован, и должен был не только пронзить плоть, но и разум. Или, другими словами, мгновенно вырубить противника. Эдакий дротик с сильнодействующим снотворным.
Наконец, Юстас встал, подошёл ко мне и протянул руку:
— У вас уже губы синие. Позвольте мне взглянуть.
Я послушно положила пальцы на его тёплую ладонь. Пальцы, впрочем, уже почти не гнулись от холода и чувствительность снизилась, но тепло было необычайно приятным. Юстас помог мне поднять на затёкшие ноги, и подхватил, когда я попыталась сделать шаг, но колени подкосились.
— Простите, – прошептала я, смущённо улыбнувшись. – Ноги отсидела.
Кончики его губ дёрнулись в слабом подобии улыбки.
— Сейчас станет легче.
Он положил ладонь на мою поясницу, и от неё по телу побежало тепло, волной смывающее и холод, и боль, и дискомфорт. Я хотела было поблагодарить его, но он заговорил первым. Всё так же обхватив меня, словно мы совсем одни, и поблизости нет герцога.
— Спасибо, что остановили меня, леди Ялла. Если бы я допустил такую ошибку… то не смог бы себе простить.