— Она — его половинка? — уточнила я у Рика.
— Да. Броуке лет триста назад было предсказано, что её истинный — самый сильный и умелый артефактор из тех, что мы знаем, при этом сам он о своей магии не догадывается. Ну, там еще про цвет глаз и волос было, но самое интересное — поспособствовать этой встрече должен был «пинок зеленолицего принца». Как видишь — всё совпало.
— Потрясающе. Представляю, как вы зависли над зеленолицым принцем.
— Да не особо. До личины орка никто не додумался, но мало ли, чем можно лицо испачкать. Нас больше смутил артефактор, не знающий о своей силе. В нашем мире такое невозможно.
— Они — половинки? — задумчиво протянул Дэн. — Поведение похоже, но я не увидел того сияния, что обычно исходит от половинок. Прости, Лили, но и у вас я этого не вижу.
— Дедуль, здесь иначе всё. Совсем иначе. И приметы другие — потому-то я так долго не догадывалась, кто мы друг для друга. Но поверьте, — я обратилась ко всем троим своим родственникам, — мы половинки, и жить друг без друга не можем. Мы чувствуем боль друг друга даже на расстоянии, я точно знала, где находится мой любимый, когда его ранили. Я впервые обратилась, когда почувствовала его боль, до этого не могла, даже когда сама оказывалась в опасности. Неужели этого мало?
— Он почувствовал твою боль? Тебе было больно? Ты была ранена? В опасности? — папа, конечно же, вычленил самое для себя главное.
— Ой, это случайность была, несчастный случай. Минутка боли, зато потом — куча бонусов, я после расскажу. Пап, ну я же регенерирую почти мгновенно. Что мне сделается-то? Пойми, я была ему предсказана полторы тысячи лет назад! Именно я!
— Подожди-ка, — Дэн поднял ладонь, словно останавливая меня, задумчиво нахмурился. — Ты сказала, что долго не узнавала в нём свою половинку, но почему он-то тебе об этом не сказал, если тебя ему напророчили? Та девушка чётко назвала Эндрю предсказанным, так почему ты её не узнал?
Вопрос был обращён уже к Ρику, но ответила я:
— Да потому что ему предсказали Лили, а я назвалась Габриель, это всех и сбило с толку.
— Но почему ты не назвала своё настоящее имя? — удивился папа. — То есть, это тоже твоё имя, но ты же им не пользовалась никогда.
— Это долгая история, — вздохнула я, понимая, что придётся многое, очень многое объяснять.
— И, пожалуй, её стоит рассказывать в более комфортных условиях, — к нам подошёл Шандерон, который, вместе с остальными обитателями Долины, не вмешивался в наш разговор, словно понимая, что нам нужно многое обсудить. Но теперь пригласил всех в замок, где можно было устроиться гораздо удобнее.
Правда, моих близких ждал ещё один сюрприз. Перед тем, как зайти в дом, мама и Дэн вернули себе бескрылую форму и сразу же ощутили давно забытые ощущения человеческого тела. Дэн покачнулся, но устоял, а вот мама едва не упала, и была тут же подхвачена папой на руки.
Мне пришлось объяснять, что наши тела меняются, попав в новый мир — гаргульи физически становятся людьми, а учитывая количество человеческих генов в нас, это было даже справедливо. Заодно я пообещала, что они привыкнут к своим новым телам очень быстро, тем более что, в отличие от меня, опыт у них имелся, хоть и почти забытый.
А папе я предложила ткнуть себе в руку чем угодно, вот хотя бы вот этой веточкой, что ли. И мой отец ошеломлённо наблюдал, как под веткой его кожа проминается, словно человеческая, хотя на Земле эта палочка сломалась бы, не сдвинув кожу перевёртыша и на микрон. Зато все остальные плюшки остались при нём — сила, скорость, суперслух и суперзрение. И регенерация тоже, хотя с неуязвимостью теперь проблема. Впрочем, звериная ипостась всегда при нём, в ней он точно такой же, как и дома.
Как и крылатая ипостась гаргулий. Придя в этот мир с крыльями, они спокойно убирали и возвращали их, похоже, одной мне «повезло». Но я не в обиде.
Мы разместились в той самой гостиной, которой я любовалась еще какой-то час назад. На этот раз туда набились, кажется, все обитатели Долины, заняв все диваны и кресла, облепив балкон четвёртого этажа, усевшись просто на коврах и шкурах, а кто-то устроился даже на каминах, благо, их пока не топили — тепло.
Это мне очень напомнило мои первые киносеансы, когда жаждущие зрелища обитатели академии занимая все горизонтальные поверхности, включая колени тех, кто покрепче. Здесь на коленях сидели лишь несколько детей и девушек, а так же Рокет, я и мама — мы с ней у своих половинок, а мой фамильяр решил подружиться с Дэном, благо, тот сидел рядом со мной, и далеко от меня отходить енотику не пришлось — буквально на соседние колени.