— Погоди-погоди! — я еще продолжала трепыхаться в попытке избежать неизбежного. — Может, это не обо мне речь?
— Лили, — счастливо улыбающийся Кевин посмотрел на меня, как на дурочку. — Сколько из моих сестёр мне действительно сестры по крови, а не тёти? Только ты.
— Может, у мамы с папой еще дочка родится? Какие их годы!
— Может, и родится, скорее даже наверняка, — послышался папин голос. Оказывается, они с мамой тоже рядом стояли, наверное, подошли вслед за Данитой. — Только Кевину скорое счастье обещали. Да и потом — книгу ты написала? Ты. Фильм по твоей книге снимать будут?
— Без сомнения, — подхватил мой дядя.
— Да какая из меня актриса? Томас, твой фильм провалится!
— Нет ничего проще, чем играть самого себя, — Рик, стоящий у меня на спиной, наклонился почти к самому моему уху, чтобы ехидно повторить фразу Томаса. — И целоваться нам придётся только друг с другом.
Я оглядела взявших нас в кольцо родственников и поняла — отвертеться не удастся.
— Ну и ладно! — смирилась я. — Твои деньги, Томас, тебе и убытки подсчитывать.
— Вот и умница, — дядюшка погладил меня по голове. — Всё получится, Лили, ты просто ещё нe знаешь всех своих возможностей.
— Стричься придётся, — простонала я.
Сейчас мои волосы доходили почти до талии, и уже никто не принимал меня за парня, хотя я и носила порой брюки. Правда, в основном в Долине или во время поездок и полётов куда-нибудь, но всё равно. А если снова постригусь…
— Ничего, отрастут, — раздался голос Дэна. — А на роль Рокета можно взять маленького фамильярчика, мои девочки давно просят собственного.
Дедуля появился, сияя улыбкой, роскошной рыжей шевелюрой и надписью на футболке: «Я папуля этих принцесс. Дробовик уже купил!» Когда-то, с его лёгкой руки, в нашей семье стали появляться фамильяры — он первым подарил своему сыну говорящего опоссума. Фамильяр считался общим для всех детей, но, похоже, на троих его не хватало. А вот Мегги для себя говорящую зверюшку не просит, они с Рокетом прекрасно ладят, мой енот для неё — отличная нянька и лучший друг.
Томас тут же завёл разговор с Дэном по поводу выбора фамильяра, потом начал рассуждать на тему, что и пантер можно снимать настоящих, то есть, обращённых перевёртышей, а не животных или компьютерные модели. А я стояла, хлопая глазами и пытаясь понять, во что снова вляпалась.
— У вас всё получится, — мама обняла меня, улыбнулась Рику. — А Кевин найдёт свою половинку, — в её глазах мелькнули слёзы счастья, и папа тут же сгрёб её в объятия. От счастья или нет, маминых слёз он категорически не переносил.
— Рик? — я пытливо взглянула на мужа.
— Мы сможем, Габриель, — серьёзно глядя на меня, кивнул муж. — Вдвоём мы обязательно справимся.
И я поняла, что он прав. Вместе мы сможем что угодно — даже сняться в кино, потому что это поможет моему брату отыскать свою половинку. Мы справимся. Обязательно.
Я прижалась к мужу и оглядела бурлящую толпу, обсуждающую произошедшее и просто общающуюся. Драконы, перевёртыши, гаргульи, люди, эльфы, оборотни, полукровки.
Моя семья. Мой муж. Моя дочь. Мой фамильяр.
Ничего этого у меня не было бы, не провались я в тот портал. Подумать только, тогда я считала себя самой невезучей попаданкой на свете.
Это не так. Я везучая попаданка! Самая-самая везучая!
КОНЕЦ
От автора: Если вы хотите узнать подробнее о родителях Лили-Габриель, то их история — а так же история гаргулий и земных перевёртышей, — описана в моей книге «Чёрная пантера с бирюзовыми глазами».