Картезианец Жерар Компана предпочитал не верить собственным глазам, чем признать, что его слова сбудутся столь буквально.
— Компана, я погружаюсь! — продолжал взывать Перен.
Он погрузился в почву уже по колено.
— Почему? — сыщик никак не мог спуститься с высот картезианства на грешную землю.
— Откуда я знаю, почему, — Франсуа продолжал погружаться.
— А почему я не погружаюсь?
— Потому что вы стоите на твердой земле, а я на зыбучих песках.
— Но на карте штата нет никаких зыбучих песков! — для пущей убедительности Компана потряс в воздухе картой, предполагая, вероятно, что Перен немедленно признает свою неправоту и окажется на поверхности.
Между тем Франсуа погрузился уже по пояс.
— Если вас интересует мое мнение, то их давно пора туда нанести!
— И вы ничего не пытаетесь предпринять?
— Если я начну трепыхаться, то буду погружаться еще быстрее.
«Сейчас Перен исчезнет, и весь этот кошмар кончится — подумал Компана. — Я проснусь у себя дома, в Париже, выпью кофе, отправлюсь к себе в контору, и не будет никакого Мортана, никакого Перена, никакого Мийярда!»
Сыщик преодолел искушение. Нет, он никогда не бросал товарища в беде. Он спасет этого бедолагу.
А если, не дай Бог, этот сукин сын Мийярд окажется прав? Что тогда? Рыть землю и извлекать на свет божий тело мадемуазель Мортан, которое должно быть где-то поблизости от Перена? Или организовывать раскопки во всех зыбучих песках Мексики? К тому же не все они, как выяснилось, нанесены на карту.
— Нет, этого нельзя допустить!
Компана огляделся по сторонам. Ничего! Одни кактусы! Франсуа тем временем погрузился уже по грудь.
К счастью, метрах в пятидесяти сыщик заметил доску, брошенную, очевидно, мафиозными строителями дороги. Сбегать за ней не заняло и минуты, но, когда Компана вернулся, из песка торчала только голова и правая рука его компаньона.
— Держите! — детектив протянул Перену конец доски.
Не прошло и пяти минут, и Франсуа уже сидел на твердой земле рядом со своим спасителем.
— Один ботинок все-таки утонул. Вместе с носком, — констатировал он, глядя на свою босую ногу.
«Босиком он не дойдет до города, — подумал Компана. — Хоть на закорки его сажай!»
Редкое удовольствие — тащиться десять километров пешком в жару по бездорожью. Но оно становится особенно изысканным, если проделывать это с полной выкладкой. «Килограммов семьдесят — прикинул детектив в уме. — А что делать»?
— Послушайте, Перен! — вдруг встрепенулся Компана. — Слышите? Кажется, нам повезло!
Действительно, со стороны гор доносилось слабое урчание автомобильного мотора.
Бедняга Компана! Он так и не сделал выводов из печальной судьбы Арваля. А ведь жизненный опыт и инстинкт самосохранения должны были подсказать ему, что невезучесть — болезнь заразная и, к тому же, при отсутствии иммунитета, чреватая осложнениями.
Урчание становилось все громче, и, наконец, на дороге показался джип, набитый полицейскими, как стручок горошинами.
— Эй! Стойте! Сюда! Мы здесь! — Компана бросился обратно к дороге наперерез машине. За ним, переваливаясь, как хромая утка, заковылял Перен.
Каково же было удивление французов, когда полицейские, высыпав из джипа, навели на них стволы автоматов.
— Стоять! Ни с места! Руки за голову! — скомандовал полицейский с нашивками сержанта, который, по-видимому, был у них за командира. — Вы арестованы по подозрению в убийстве!
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Арестованных французов поместили в деревенскую кутузку, приземистое каменное строение с решетками на окнах. Назвать тюрьмой это строение было нельзя, следственным изолятором тоже. Собственно, вся каталажка состояла из единственной камеры и предбанника, где двое осовевших от безделья полицейских вяло резались в карты.
Вдоль боковых стен камеры в два этажа размещались нары. Таким образом, камера была рассчитана на четверых арестантов. Но в настоящее время в ней был единственный постоялец — заросший щетиной мексиканец неопределенного возраста. На его лице застыло выражение какой-то напряженности и, вместе с тем, безнадежности.
Впрочем, оно тут же исчезло, едва полицейские, втолкнувшие Перена и Компану, закрыли дверь и ключ щелкнул в замке.
— Добро пожаловать! — приветствовал абориген новоселов. — Располагайтесь, выбирайте себе места по вкусу!
— Добрый день, мсье! Меня зовут Франсуа Перен, а это — Жерар Компана, мой партнер. Я думаю, мы здесь ненадолго. Нас арестовали по недоразумению.