У обезьяны большое преимущество перед человеком — четыре руки. И она им воспользовалась. Одной лапой придерживая Перена, двумя другими горилла ухватилась за лиану, четвертой оттолкнулась от земли и… Длины лианы как раз хватало, чтобы, пролетев над пропастью, приземлиться на противоположной стороне оврага, а там… Как говорится, ищи ветра в поле, а обезьяну в джунглях! Еще миг, и Франсуа будет навеки потерян для Жерара и всего человечества. Да, Перен, тебе опять не повезло!
Наверно, горилла не раз проделывала этот трюк с грузом не меньшим, чем худощавый Перен, готовясь к похищению. Во время долгих репетиций в цирке она успела усвоить, что, если много тренироваться, можно рассчитывать на банан. А если тренироваться плохо и, не дай Бог сорваться, особенно во время представления, то неизбежно последует наказание — плетка или что-нибудь похуже.
Но что могла обыкновенная обезьяна, пусть человекообразная, пусть даже ученая, противопоставить чудовищному отрицательному биополю Перена? Над самой серединой оврага лиана не выдержала и оборвалась.
Когда запыхавшийся Компана появился на краю пропасти, глубоко внизу он увидел два тела — громадную лохматую темно-бурую тушу гориллы и рядом с ней Франсуа в тропическом костюме, ярким белым пятном выделявшегося на зеленой траве.
Обезьяна, кряхтя и потирая ушибленные места, поднялась на ноги. Увидев Жерара, стоящего на краю оврага с револьвером в руках, она удрученно развела руками: не повезло мол! Убрав револьвер, Компана повторил ее жест: мол, как я тебя понимаю! За время знакомства с Переном он не раз оказывался в подобной ситуации и даже немного ей посочувствовал. Воспитанная обезьяна сделала реверанс и, опустившись на все четыре лапы, припустила в лес.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Оказалось, что Франсуа ничуть не пострадал. Не успела горилла скрыться из виду, как он проворно вскочил на ноги и, увидев Жерара, стоящего на краю оврага, крикнул:
— Эй, Компана, что же вы стоите? Помогите мне выбраться отсюда!
— Одну минуточку! — прокричал в ответ Жерар и бросился к вездеходу.
Там он сорвал со щита остро отточенную малую саперную лопатку — бывшее имущество мексиканских вооруженных сил и, подойдя к дубу, одним ударом срубил лиану подходящей длины.
Теперь, когда опасность миновала, его настроение даже немного улучшилось. «Бедная обезьяна, — усмехнулся он про себя. — Вот уж не повезло, так не повезло! Теперь придется тебе, милая, век в девках вековать. Где ж ты второго такого Перена найдешь?»
Компана обвязал один конец лианы вокруг пояса, а другой, раскрутив в воздухе, бросил Франсуа:
— Держите!
Перен ухватился за стебель и принялся карабкаться на почти отвесную стену.
Вдруг в голову Жерару пришла мысль, которая заставила его похолодеть. Только чувство долга удержало его от падения с обрыва.
«Обезьяне не повезло, это очевидно, — напряженно думал Компана. — Это примем за аксиому. Ну а Перену? С одной стороны, его чуть не утащила горилла. Но ведь чуть-чуть не считается! Не утащила ведь! Лиана, видите ли, оборвалась. С другой стороны, похоже, он не получил ни царапины. И это после падения с такой высоты! К тому же, это приключение, возможно, поможет ему отвлечься от мрачных мыслей. Так, значит, повезло?»
«Но ведь ему по всем законам логики не могло повезти!» — чуть не застонал Компана, мысленно призывая на помощь Гегеля и Аристотеля.
Он попытался собраться с мыслями.
«Попробуем рассуждать логически. Попытаемся сформулировать, что такое везение. Очевидно, везение есть продвижение к осознанной или неосознанной цели, причины которого не ясны. Так сказать, игра случая. Но причины нас сейчас и не интересуют. Главное — продвижение к цели. Хоть самое ничтожное! А какова цель Перена, его голубая мечта? Открыть сыскное агентство! Так-так! Но ведь для того, чтобы открыть агентство, необходимо найти мадемуазель Мортан, причем, желательно, живую. Если Жюли погибла, ни о каком агентстве не может быть и речи! Так? Так! Пойдем дальше. Цель в этом случае является абсолютно недостижимой, и никакое продвижение к ней невозможно в принципе! А если везение, то есть продвижение, все же имело место, что из этого следует?»