Якова Борисовича Рабиновича, который в данный момент проживает в Ленинграде, руководит Обществом книголюбов, является владельцем лучшей в СССР личной морской библиотеки и всегда готов подтвердить каждое слово в этом рассказе, я нашел на флагманской "СС-4132".
Никогда и нигде больше не встречал флотского офицера с такой шикарной, адмиральской макаровской бородой. Нервно дернув себя за адмиральскую бороду, флаг-штурман спросил:
- Лейтенант, вы на своем корабле уже были?
- Так точно, был.
- Ну и, гм... как там Мерцалов? В полную сиську?
- Никак нет, товарищ капитан первого ранга! Как стеклышко! Только на борту нет ни одного матроса, и потому одну пожарную лопату уже украли!
- Вы здесь плавали, лейтенант? - поинтересовался каперанг.
- Никак нет. Первый раз увижу Белое море и Онежский залив!
- Гм, - сказал Рабинович и задумался, посасывая клок своей адмиральской бороды. - Но на спасении рыболовного траулера "Пикша" в Кильдинской салме это вы были в должности штурмана?
- Так точно!
- Ну, я вас помню, помню еще на аварийной барже, когда она пыхнула голубым дымком... Это могло быть?
- Так точно!
Рабинович решительно выплюнул кончик бороды и сказал:
- Отправляйтесь на свой корабль. И постарайтесь ничему из того, что с вами может в ближайшем будущем случиться, не удивляться. Можете идти!
В малюсенькой, с иллюминатором над самой водой, темной и сырой каютке штурмана на "СС-4138" я, свято исполняя приказ-совет начальника АСС Блинова, сразу навел марафет и уют, повесив над столом вырванную из старого "Огонька" "Данаю" Рембрандта. Затем перешвырял в иллюминатор, в близкую воду, пустые лимонадные бутылки, оставшиеся от предыдущего хозяина каюты. Забортная вода была так близко, что бутылки не плюхали.
Через час пришел Коля Дударкин и сквозь беззвучный смех сообщил, что я уже не штурман, а помощник командира "СС-4138".
Я ему не поверил и пошел к Мерцалову. Тот прорычал, что это действительно факт, а не реклама.
Я взял портфель с бритвенным прибором, парой белья и зубной щеткой и перебрался в каюту помощника, которая была расположена выше и выглядела повеселее. Там, свято исполняя приказ-наказ Блинова, навел уют, повесив над койкой "Маху раздетую" Гойи и перекидав за борт энное количество пустых бутылок из-под боржоми. Бутылки плюхали в мутную воду довольно гулко. Я добавил к ним целый ящик каких-то лекарств, которые оставались от бывшего хозяина, и задумался о том, что следует делать помощнику командира, если никакого экипажа на корабле нет?
Камбуз, естественно, тоже не работал, а жрать хотелось уже ужасно. Когда хочется жрать, лучший выход спать. И я прилег на койку, любуясь на "Маху раздетую".
Через часок опять пришел Дударкин-Крылов и под большим секретом сообщил, что поплывем мы вовсе не в Мурманск, а в Порт-Артур и вернемся к родным пенатам не раньше, нежели через несколько месяцев, если вообще вернемся: есть слушок, что всех нас оставят служить на Дальнем Востоке. Пока я пытался осмыслить услышанное, Коля добавил, что пришел приказ о назначении меня уже старшим помощником командира "СС-4138".
- Ты меня, подлец, начинаешь догонять: я до старпома год лез! - заметил Дударкин-Крылов.
И я понял, что, несмотря на смешки, говорит он и на сей раз правду.
И, свято исполняя приказ-наказ капитана I ранга Блинова, перебрался в каюту старпома, где навел уют, повесив на переборке "Бой при Синопе" Айвазовского и выбросив в иллюминатор энное количество пустых бутылок из-под кефира. Звука от их падения в каюте старпома уже почти не было слышно.
Коля оставил мне мемуары Витте, банку тресковой печени, пачку печенья и ушел. (По приказу ВМС 1 58 от 30 июня 1949 года офицеры на Севере получали ежемесячно доппаек: 1200 граммов сливочного масла, 600 граммов печенья и 300 граммов рыбных консервов.)
Ночь я спал беспокойно.
Утром вызвал командир. Лик у Мерцалова тоже был утомленный. Командир сказал, что видел разные там Порт-Артуры и Дальние Востоки в гробу, что он не мальчишка, что у него трехстороннее воспаление легких, что он не такой дурак, как кое-кто в кадрах думает, что он выезжает в Североморск в Штаб флота, а пока есть приказ мне принять от него командование.
И я поставил автограф на следующем уникальном документе, копия которого сейчас перед моими глазами:
"02 июля 1953 года. Порт Энск
АКТ
Нижеподписавшийся командир "СС-4138" капитан-лейтенант Мерцалов В. Н. по приказанию нач-ка АСС СФ капитана I ранга Блинова сдал корабль лейтенанту Конецкому В. В.
Техническое состояние корабля хорошее. С кораблем сдано все полностью имущество согласно ведомостей снабжения и приемочного акта от 14.06.1953 г. от перегонной команды, за исключением пожарной лопаты.
Шхиперское имущество, полученное в Ленинграде, на корабле полностью. Акт от 29.06.53 г. 1 155 с картами и книгами тоже сдан.
Сдал: кап.-л-т Мерцалов.
Принял: л-т Конецкий".
Сочинял всю эту чушь я, а не Мерцалов, ибо по причине трехстороннего воспаления легких он был в таком состоянии, что и расписался-то с трудом.
Но вот не помню: упомянул ли я пожарную лопату со скрытым черным юмором или на полном серьезе? Кажется, без всякого юмора. Когда принимаешь на лейтенантские плечи корабль водоизмещением 318 тонн, длиной 38 метров, мощность двигателя 400 сил, средняя осадка 2,5 метра, ширина 5 метров, скорость на полном ходу 10,5 узла, и когда ты до этого командовал лишь шестивесельными шлюпками, то юмор улетучивается.
Мерцалов тщательно спрятал во внутренний карман кителя акт с моим автографом и ушел на поезд.
Я перебрался в каюту командира и, тщательно исполняя приказ-наказ... ничего я исполнять не стал. Командирская каюта и так была шикарная - шагов десять по диагонали, ковер! Полог на койке! Шторы из темно-вишневого панбархата!
2
Вся наша искпедиция Весь день бродила по лесу. Искала искпедиция Везде дорогу к полюсу. Винни-Пух
На спасатель с полдороги был возвращен балтийский экипаж, который перегонял корабль в Энск. С одной стороны, это было мое счастье и спасение - офицеры, матросы, мотористы уже знали корабль. С другой стороны, эти люди были обозлены донельзя: вместо питерских и кронштадтских родных квартир им предстояло идти на Дальний Восток. К тому же все офицеры были старше меня, командира, по званию. Старпом был старшим лейтенантом, а механик даже инженер-капитаном третьего ранга.