И почему это я гнида? К тому же газетная. Нонсенс какой-то, честное слово.
- Зараза! - Соня продолжала наступать на меня, между прочим, сжимая в руке нож, которым она перед этим чистила картошку.
Я невольно попятилась. Кто ее знает, возьмет и пырнет. А что, с нее станется. И, как многодетной мамаше, ничего ей за это не будет.
Видать, Ингин ор долетел до трепетных ушей Толика, потому что он немедленно нарисовался на веранде в линялых трениках и тапках на босу ногу и сразу же начал костерить меня, будто заранее речь заготовил:
- Че те надо, а? Че те надо? Пришла в чужой дом и возникает!
Я отступила еще на пару шагов - как-никак силы были неравные - и твердо сказала:
- Я хочу знать, где Сережа и что с ним?
- Зачем ей наш Сережа? - Толя адресовал свой вопрос Соне при том, что предназначался он, вне всяких сомнений, мне.
- Да она же проходимка! Такая же, как и ее подружка-наркоманка! заверещала дурным голосом Соня. - Небось накололась, и глюки у нее теперь! Милицию надо вызвать, пусть они ее по картотеке проверят - может, числится. Ты позвони Серафиму, пусть кого-нибудь пришлет!
- Сейчас, - с готовностью пообещал Толя и скрылся в доме.
Мне стало как-то нехорошо. В милицию мне совершенно не хотелось, особенно в местную, борщовскую. Серафим у них тут какой-то, еще пристроит по блату на нары. Подумать только, ведь еще совсем недавно я сама собиралась стращать их милицией! Стыдно признаться, но я самым позорным образом бежала под злобное Сонино улюлюканье и преданный лай Буяна, явно старавшегося выслужиться перед хозяйкой.
- И ты, Брут, - буркнула я ему, улепетывая во все лопатки от коварных долгоносиков.
Глава 25
Оказавшись на расстоянии двух кварталов от "Броненосца "Потемкина", я остановилась и перевела дух. "И что теперь делать?" - спросила я саму себя, но так и не получила ответа. Ничего путного на ум не шло. Не разрешив ни одной старой проблемы, я приобрела новую. Где, к примеру, я преклоню голову этой ночью, которая, кстати, уже не за горами? Да и тучки какие-то подозрительные наплывают, того и гляди дождик начнется. Да вот, кстати говоря, уже и начался: две крупные капли шлепнулись мне на нос. Может, вернуться в Москву? Ага, а там меня небось уже поджидают дружки покойного Юриса, не на шутку обеспокоенные его исчезновением. Или милиция. А что, такой вариант тоже не исключен. Да-а, веселенькие же времена у меня настали.
Гм-гм, а не заночевать ли мне прямо здесь, в Борщовке? Напроситься к кому-нибудь на постой, а? Деньги-то у меня есть, и очень даже приличная сумма. К тому же местечко здесь дачное, сезон тоже подходящий, а посему такая моя просьба вряд ли кого-нибудь сильно удивит. Я стала озираться, прикидывая, в какой из близлежащих домов податься. Новорусский особнячок напротив мне сразу не приглянулся - где-где, а там уж точно не ждут постояльцев, - а вон тот небольшой деревянный домик с крылечком выглядит вполне перспективно. Наверняка в нем коротает век какая-нибудь одинокая сердобольная старушка, которая будет только рада моей пока что живой душе.
Только я так подумала, как на крылечке и впрямь образовалось уютное существо, точь-в-точь с картинки на пакете молока "Домик в деревне". Существо сошло со ступенек и направилось к грядке с петрушкой.
- Бабушка, бабушка! - сделала я елейное лицо. - Комнату не сдадите?
Бабуля, близоруко сощурившись, двинулась в мою сторону, остановилась в двух шагах и окинула меня бдительным чекистским взглядом:
- А детей сколько? Один? Двое?
- Да я одна и вся здесь, - робко пошутила я.
- Одна? - Бабка озадачилась. - И надолго? Я поняла, что, если скажу "на ночь", она меня ни за что не пустит.
- Н-ну.., на месяц...
Бабка заколебалась. В ней явно боролись чувства из разряда "и хочется, и колется, и мама не велит".
- Даже не знаю... Вообще-то я не сдаю, ко мне сын обычно на лето приезжает, а в этом году они на Кипр подались, денежки им тратить не на что... Ладно, есть у меня подходящий уголок, в пристроечке, с отдельным входом, не знаю, понравится ли...
- Понравится, понравится! - заверила я ее. - Еще как понравится.
- Только цен я не знаю, - предупредила меня старуха, открывая передо мной калитку. - Сегодня ночуй, а завтра я выясню, почем нынче комнаты. Сколько все берут, столько и я возьму, учти. - Бабка, конечно, привирала, цены она знала, вне всякого сомнения, просто надеялась слупить с меня побольше.
- Годится. - В душе я ликовала, но виду старалась не подавать, а то вдруг бабке это покажется подозрительным, возьмет да передумает.
Комнатка в пристройке оказалась совсем не шикарной, маленькой и темноватой и наверняка сырой и промозглой в дождливое лето, зато с отдельным входом, что устраивало и меня, и бабку. Бабка могла не опасаться, что я ее придушу во сне подушкой, а я в любой момент могла выйти из дома, не привлекая ее внимания. С мебелью в комнатенке тоже было не густо: топчанчик да колченогий стул - вот, собственно, и все. Да много ли мне надо, учитывая, что я здесь надолго не задержусь.
Тем временем бабка сходила на свою половину и принесла мне подушку, простыню и свалявшееся верблюжье одеяло. Я расстелила все это дело на топчанчике и завалилась поверх одеяла в полной прострации. Наконец выдался подходящий момент для того, чтобы, как водится, пересчитать раны, а заодно и товарищей. И если по первому пункту я с прискорбием констатировала перевыполнение, то по второму... А главное, на душе такая сумятица. Правда ли, что Инга наркоманка? Хотела бы я дать отрицательный ответ, да язык не поворачивается. И дело не только в белом порошке из желтой бумажки, а во многом другом. В тех открытиях, которые буквально обрушились на мою разнесчастную голову в последние дни и часы.
Если честно, я уже ни за что не могла поручиться и даже потихоньку начинала сомневаться в существовании ее сына Сережи. Как говорится, а был ли мальчик? То есть мальчик, конечно, был, не спорю, я сама его видела, но Ингин ли он сын? Но ведь она сама мне так сказала, не приснилось же мне это, в конце концов? Хорошо, допустим, что она меня обманула, но ради чего, какой смысл в таком вранье? Что можно с меня поиметь? Да ровным счетом ничего!
Ну а теперь взглянем на эту историю с другой колокольни. Вспомним, что сказал Покемон. А сказал он дословно следующее: "Прежде чем жениться, я все про нее разузнал". Ну, может, и не дословно, но за смысл я ручаюсь. Есть ли у меня основания ему не верить? А вот и нет. На сто двадцать процентов уверена, так оно и было. А на что же ему тогда целая армия полканов, которую он содержит? Значит, о ребенке он знал? Выходит, так. Опять-таки если этот ребенок не плод Ингиного воображения. А на языке, как нарочно, вертится "больного".
Это называется - от чего ушла, к тому и пришла. Меня будто леший в лесу по одному и тому же заколдованному месту водит. Есть только один способ избавиться от наваждения, самый элементарный - проверить, дома ли Сережа. Если он по-прежнему в семействе долгоносиков, значит, его никто не похищал, а следовательно, он не Ингин сын, а Сонин. Ну и Толин, разумеется. Впрочем, последнее вовсе необязательно, учитывая разительные внешние отличия спорного мальчугана. Однако и это обстоятельство можно смело отнести к разряду несущественных, буде ребенок окажется на месте. Гм-гм, предположим, он и впрямь в теплом семейном гнездышке, что тогда? Из этого следует, что Инга... Ну нет, сначала я все выясню, а уж потом сделаю надлежащие выводы.
Это все-таки было какое-то да решение, а потому я сразу взбодрилась. В нервном порыве забегала по комнатенке. Как только стемнеет, проберусь к дому долгоносиков и постараюсь пересчитать их всех по головам, чего бы мне это ни стоило! Конечно, сие предприятие сопряжено с немалым риском, но вполне осуществимо, учитывая, что долгоносиков пес Буян относится ко мне достаточно благосклонно. По крайней мере в отсутствие хозяев. Угощу его чем-нибудь вкусненьким, и он даже не тявкнет. Колбаской, к примеру. Только колбаской этой нужно запастись заранее.