- Подумаешь, бросит, - скривилась я, - невелика потеря! И потом, бросит он тебя или нет, труп - это очень серьезно, и без милиции здесь не обойтись.
Инга совсем поникла:
- Если бы только бросил. Знаешь, что он может сделать? Кинет ментам тыщу-другую баксов и попросит, чтобы они закатали меня на полную катушку. В отместку Думаешь, они ему откажут?
- Сама виновата! - не удержалась я от соблазна прочитать ей небольшую нотацию. Тоже мне, нашла время! - Сначала вышла замуж за такого козла, а потом стала наставлять ему рога, как будто у него своих мало. Думала, он у тебя в оленя превратится?
- Давай-давай, остри, если хочется, - со смиренным вздохом отозвалась Инга, - если тебе от этого легче.
Я сразу заткнулась. Инга была права: легче мне не становилось. Да уж, сейчас не до шуточек. Нужно срочно что-то решать.
- Ладно, извини, - буркнула я, - лучше будем договариваться, что отвечать оперу, который сюда заявится. Чтобы у него, не дай бог, не возникло никаких сомнений на наш счет. А то такая кислая история получается, просто ужас. Одна подружка приводит к другой своего любовника, та задает его мертвым в постели. Обе клянутся-божатся, что не убивали, но кто же тогда его убил? Карлсон, который живет на крыше? Хорошо еще, если они быстро проверят личность твоего дружка и докопаются до каких-нибудь разборок на коммерческой почве... Кто он, кстати, твой красавчик, чем занимался?
- А я почем знаю? - невозмутимо ответила Инга. - Все, что мне известно, это то, что его зовут Юрис и что он здорово тра... В смысле, отличный любовник.
- Что? - Я не поверила своим ушам. - Юрис - это все?! Ты даже не знаешь его фамилии?
- А на кой черт мне его фамилия, спрашивается? Чтобы заниматься тем, чем мы тут занимались, и имени достаточно. А при большом желании и без него можно обойтись.
Незамысловатые Ингины слова возымели на меня действие, сравнимое с электрическим разрядом вольт эдак в триста восемьдесят. Я конвульсивно дернулась и прикусила себе язык до крови. Во рту сразу стало солоно, как от селедки. Выходит, Инга таскала на мою законную жилплощадь невесть кого, укладывала этого невесть кого в мою постель, нимало не заботясь о моей репутации! А у меня, между прочим, сын-подросток, и работаю я не в колбасной лавке, а в газете. С другой стороны, я ведь догадывалась, зачем Инге ключи от моей квартиры, да что там догадывалась - знала наверняка. Так что смешно теперь корчить из себя святую невинность. И все же, все же именно в моей постели, а не в Ингиной лежит труп полового гиганта с прибалтийским именем Юрис. По-моему, это нечестно.
- Влипли! - это первое, что я произнесла, обретя наконец дар речи и тут же потеряв его вновь уже по другой причине. Мне нечего было сказать. Инге, впрочем, тоже. Мы опять растерянно молчали, а в нескольких метрах от нас остывало тело Ингиного любовника.
Потом Инга все-таки заговорила, сбивчиво и торопливо, будто ее собаки за ляжки хватали:
- Да я... Я никогда у них даже имени не спрашивала. Договаривались: он - Адам, я - Ева... Потому что все было, ну, на один раз... Это я сама так решила, чтобы без всяких там заморочек... Деловой подход: в губы не целуемся, наличие презерватива обязательно и не обсуждается... Господи, да они мне все на одно лицо были, только с этим, Юрисом, чуть по-другому получилось. Не подумай только, что я на него запала, говорю тебе, по части техники этого дела он был настоящий виртуоз. Поэтому-то я и пренебрегла железным правилом: один раз - и адью, и вот что из этого вышло.
Инга виновато посмотрела на меня, словно искала сочувствия. Вот, дескать, какая незадача. А сочувствовать надо было мне, ибо, как выяснилось, здесь у меня целый мужской гарем перебывал. Не хватало еще, чтобы на меня, кроме подозрения в убийстве, еще и статью за содержание притона навесили!
А Инга продолжала давить меня своей убийственной откровенностью с методичностью гусеничного трактора:
- ..Все они ничего для меня не значили, ровным счетом ничего... Я их использовала по основному назначению и тут же выбрасывала из головы. Забывала на веки веков... Зря я только тебя в это дело втянула. Но в машине так неудобно, сама понимаешь... Но ты не беспокойся, простыни я всегда меняла, с этим у меня железно...
Ну и как вам такая "правда-матка"?
- Спасибо, утешила. - Это все, что я смогла выжать в ответ.
- Ой, ты что такая бледная? - испугалась Инга.
- Что-то мне нехорошо, - пожаловалась я. - Принеси-ка мне воды.
Инга сбегала на кухню и вернулась со стаканом воды. Услужливо поднесла его к моему рту, как будто я была умирающей, испускающей дух на смертном одре, и зашептала прямо мне в ухо:
- Танюха, мы должны от него избавиться. Сама посуди, зачем нам отвечать за то, чего мы не делали? И потом... Разве ему не все равно, где его найдут: в твоей постели или где-нибудь еще?
- Говори яснее, - потребовала я и отняла у Инги стакан. Сиделка из нее получилась аховая, всю блузку мне водой залила.
Инга придвинулась ко мне еще ближе и затараторила:
- Тело нужно вынести из квартиры и отвезти куда-нибудь подальше. Таким образом мы избавим себя от лишних неприятностей, а милицию - от бестолковых свидетелей. Много ли от нас толку, когда мы ничего о нем не знаем! Да мы не свидетели, а пустое место. Стоит ли рисковать понапрасну?
- Ты так думаешь? - переспросила я. В определенной логике Инге трудно было отказать. Поскольку свидетели из нас и в самом деле никакие, то у оперов, которые сюда заявятся, будет большой соблазн переквалифицировать нас в подозреваемых.
- Конечно, конечно, - без устали ковала горячее железо Инга, - это единственно возможный способ избежать серьезных неприятностей. Пойми ты, иначе нас просто затаскают. Меня бросит Ованес, тебя окружат сплетни. Вспомни наконец, что каникулы у Петьки рано или поздно кончатся, и куда он вернется?
Поскольку Петька - это мой пунктик, как и у всякой нормальной матери, то я заткнула уши и заорала:
- Хватит!
Я взяла тайм-аут, чтобы все взвесить, что было очень даже нелегко в такой накаленной обстановке, в каких-то двух шагах от трупа. Через пять минут я спросила:
- Как мы это сделаем?
- Н-ну как... - Инга стушевалась. - Я еще точно не знаю. Нужно подумать. Так-так... А знаешь что?.. Давай я смотаюсь к трем вокзалам и сагитирую там парочку бомжей. Они его и вынесут. Да за сто баксов они что угодно сделают!
- Ну ты молодец! - похвалила я Ингу с кислой улыбочкой. - Вынесут. Да что он, стол, что ли? Или диван? Всякие дела у нас творятся, конечно, но просто так с трупами под мышкой среди бела дня пока не прогуливаются.
- Ну тогда завернем его в ковер. А что? Пошли люди ковер выбить, что здесь такого? - не унималась Инга. - И потом, какой же сейчас белый день? Сейчас поздний вечер, а еще, - она выглянула в окно, - того и гляди дождь пойдет, самое время для таких дел. - Можно подумать, что всю предыдущую жизнь она только тем и занималась, что избавлялась от трупов.
- Ну уж нет, никаких ковров, - запротестовала я, - это еще подозрительнее! Кто выбивает ковры ночью, да еще и под дождем? И никаких бомжей с вокзалов. Не хватало нам лишних свидетелей!
- Да, свидетели нам и впрямь ни к чему, - вынуждена была согласиться Инга. - Но что же нам тогда, самим его тащить, что ли? Такого-то буйвола! Пупок развяжется.
- Сама такого упитанного выбрала, - ехидно напомнила я. - А выбрала бы дистрофика - не надрывалась бы!
- Да ну тебя... - обиженно поджала губы Инга. - Можно подумать, я собиралась его на горбу таскать...
- Не собиралась, а придется! - Я была так зла на Ингу, что придушила бы ее собственными руками. Только вот лишний труп мне ни к чему. - Ты придумала свой конгениальный план, ты его и осуществляй, а я, так и быть, на подхвате побуду. Кстати, ты его так и потащишь голым? - ехидно поинтересовалась я.
- Нет, почему же... Мы его вначале оденем, - как-то неуверенно сказала Инга.
- Ты его оденешь, - поправила я. - Как-никак раздевался он для тебя, а не для меня.