— Все будет хорошо. Держись.
— Правда? — спросила она.
Что, блин, за дурацкий вопрос? И как на него отвечать? Что все будет хреново, как всегда, так это и так ясно из подтекста. Что все станет чудесно, у нас отрастут крылья, и мы полетим за голубым светилом в небеса, так это глупость. И вообще все это не важно. Главное, чтобы все-таки что-то еще было.
— Да, — промычал я и отвернулся от нее. — Правда.
Стал глядеть в потолок, мысленно настраивая себя на скорую смерть. Но потом вспомнил про робота и неимоверным усилием приподнялся на десяток сантиметров и посмотрел вдоль туннеля. Робот находился на том же месте, где я в него стрелял. Он не шевелился, платформа опустилась на пол, и это было хорошо. Правда, пока непонятно, почему он не пошел дальше, то ли терминатор охранял определенную территорию и поэтому за нами не погнался, то ли вырубил нас одним выстрелом и посчитал дело законченным, а после этого занял сторожевую позицию на границе, чтобы нарушитель не прошел, то ли все-таки последним выстрелом я у него что-то повредил. В любом случае, у нас появился шанс. Нет, не у нас, у Мии, я-то уже списанный материал, со сломанным позвоночником мне куда? Правильно, только в морг.
Девушка закашлялась и долго выкашливала из себя то ли обед, то ли свои внутренности, потом подползла ко мне и положила свою голову мне на живот. Блин, тяжело-то как, но я потерплю, недолго мне осталось.
— Я думала, что умру, — сказала Мия. — Со мной еще никогда такого не происходило. Я полетела, и мне это даже немного понравилось, но потом очень больно было приземляться. Кстати, этот скафандр меня спас, он словно надулся и принял большую часть удара на себя, а еще он меня подлечил, оказывается, в нем есть встроенная аптечка, именно поэтому я с тобой сейчас могу разговаривать. А как ты?
— Никак, — ответил я. Кашлять и мне хотелось, но я боялся, что сразу сдохну, если хотя бы чихну, порвется позвоночник и все, именно поэтому я говорил тихо, едва слышно, кое-как раздвигая губы. — Я даже пошевелиться не могу, у меня, похоже, позвоночник сломан.
— Но ты же шевелился, — поправила она меня. — Ты поднимал голову, ты поворачивал ее, может на самом деле все не так уж плохо?
— Может и неплохо, — выдохнул я тяжело застоявшийся в груди воздух. — Может действительно отлежусь и пойду своими ногами. Надо в это верить, иначе как-то совсем плохо получается. Но лучше всего тебе все-таки признать, что могу умереть, и ты останешься одна.
Именно после этих слов я вдруг почувствовал жжение в животе, там, где раньше прятался древний. А вот что произошло после этого, я не могу объяснить. Мое тело неожиданно разогрелось, волна тепла пронеслась по мне снизу доверху и спустилась обратно до живота, прошла по ногам, вновь поднялась вверх, долбанула по моим многострадальным мозгам, и я вдруг почувствовал, что боль ушла. Совсем. Я даже дышать полной грудью смог. А еще мне стало легко как никогда. Я готов был взлететь к потолку и оттуда смотреть печально и снисходительно на этот мир.
— Если ты умрешь, умру и я, — печально произнесла девушка, она взяла мою безвольную руку, положила на свое лицо, и я почувствовал ее горячие слезы. — С тобой мне умирать не страшно, просто как-то жалко, что мало пожила, и почему-то очень грустно. Но с другой стороны, все же умирают рано или поздно, никто не живет вечно, мои мама и папа умерли, их убили, мой маленький братик тоже погиб, он не смог стать искином, в его мозге что-то сломалось, а теперь пришла и моя очередь. Мне хорошо было с тобой, Макс. Ты добрый и сильный. Спасибо тебе за все. Нас так и найдут вместе.
— Ага, — сказал я и погладил ее по голове. — Так и будет. Так нас и найдут, ты на мне, я под тобой, маленький, беззащитный, хрупкий…
— Это кто у нас маленький, беззащитный и хрупкий? — с подозрением в голосе спросила Мия. — Это ты сейчас о ком?
— Это я, маленький и хрупкий, — печально ответил я, слезы душили меня, впрочем, вру, мне смеяться хотелось. — Меня каждый робот обидеть может. А вот ты не такая, ты смелая, ловкая, быстрая и сильная…
— Я тебя на себе не потащу, — неожиданно заявила девушка. — Неужели ты думаешь, я не поняла, к чему ты клонишь? Ты вон какой тяжелый. — Правда, потом добавила со смирением. — Но я попробую.
— Не надо меня никуда тащить, — ответил я, чуть улыбнувшись. — У меня уже все прошло. Похоже, этот искин в научно-исследовательском комплексе поставил мне программу ускоренной регенерации.
— Ну да, — согласилась Мия. — Он и мне такую же поставил, только тебе от рбота-терминатора досталось гораздо больше, чем мне, и какая бы ни была быстрая регенерация, она все равно идет не один день просто потому, что телу нужно перестроиться на излечение, а это быстро не происходит. Ты правда сможешь встать?