— Милая, я сам не знаю, что случилось и не хочу узнавать, — ответил я, подтаскивая ее к звездолету. Ох и здоровая штука! И где тут у него парадный вход? Я окинул взглядом всю конструкцию и понял, что без Мии мне не разобраться. — Нам повезло, эта машина для убийства сломалась или ее заклинило, неважно, важно то, что Ирр временно обездвижен, и у нас есть время для того, что забраться в звездолет и смыться отсюда, желательно в бесконечное космическое пространство.
— А что будет дальше? — спросила девушка. — Что потом?
— Откуда мне знать! — буркнул я. — Я дальше этого шага ничего не планировал, считал, что если мы заберемся в звездолет, то это будет уже большая удача. А что делать дальше, внутри думать будем. Может что-нибудь придумаем, а может и нет, тогда снова думать будем.
— Я не могу так, — покачала головой Мия. — Я же все-таки искин, мне нужен четкий план действий.
— В этом и есть между тобой и мной большая разница, — фыркнул я. — Я могу менять планы, отказываться от старых идей, придумывать новые и все на бегу. А еще я полагаюсь на свое шестое чувство, иногда оно дает сбои, но чаще всего именно благодаря кажущимся бессмысленным моим действиям мы вылезаем из разных передряг. Прошу тебя, открой шлюз этого крейсера, ты же знаешь, как это сделать? И мы продолжим обсуждение наших планов уже внутри.
— Открыть? — девушка задумалась, потом подошла к металлопластиковому пандусу, поднялась по нему и остановилась перед закрытым люком. — Давай попробую, хоть и не знаю, получится ли это у меня, все-таки техника чужая, выстроена на другом принципе, да и ирры существа совершенно иные, чем ампы, нерки и люди, у них совсем другая логика.
Все-таки здорово, что она в меня влюбилась, чтобы я без нее делал? Она умная, а я… такой, как есть. Или это я в нее влюбился, раз так о ней думаю? Если честно, то даже сейчас я Мией любовался, кроме дивной фигурки было в ней нечто такое, что заставляло меня вздыхать и смотреть на нее восхищенно. Может, вот этот задумчивый взгляд?
Девушка приложила ладошку к матовому кусочку пластика, который здесь находился вероятнее всего для считывания какой-то информации. А может просто датчик, который снимал отпечаток ладони и пальцев и открывал дверь шлюза. К сожалению, после того, как Мия приложила свою тонкую изящную ладошку к пластине, ничего не случилось, даже ни одной искорки не пролетело.
Девушка задумчиво отняла ладонь:
— Я даже не чувствую никакого отклика, этот датчик меня словно не замечает. Что-то во мне или в нем не так. А может он настроен не на руку, а, например, на кончик хвоста или на вкус его слюны. Не знаю…
— Может мне повезет? — я тоже сунул свою руку на эту пластинку. Прохладная такая поверхность, правда, мне стало немного щекотно, когда по ладони проскочил легкий разряд тока, но все равно ничего не произошло, дверь не открылась, ничто не засветилось, не задергалось. Похоже, эта пластина нас не воспринимала как ирров. А зря, мы, можно сказать, братья, но разве объяснишь это полупроводнику? Тупые они, однако. — И меня эта штука игнорирует
— Тогда все, как это ни грустно, но похоже, мы пропали, и вся эта длинная дорога сюда была напрасна, — Мия горестно вздохнула. — Я больше ничего не могу сделать, я просто не понимаю, что этом звездолету нужно. Боюсь, внутрь нам не попасть, а это значит, что мы с тобой сюда пришли понапрасну, а еще это значит, что мы с тобой так и умрем на этой планете.
— Ну да, ну да, — покивал я. — Возьмем и умрем, только мне почему-то не хочется. Значит, нас он с тобой пускать внутрь не хочет, а ирра пустит?
— Ты совсем больной, да? — поинтересовалась девушка. — Это его звездолет, как он не пустит своего хозяина?
— Значит, его пустит, — почесал я в затылке, там у нас русских находится смекалка, почешешь тыковку, раз, и мысля пришла. Хоть и говорят, что умная мысля приходит опосля, но это не всегда. — А внутри ты без ирра разберёшься?
— Внутри будет проще, — ответила Мия. — Так же множество коммуникаций в стенах, огромное количество кабелей различного назначения, к ним можно подключиться, следовательно, можно решить любые задачи.