Прошли годы с тех пор, как я пробовала этот метод на Джексоне.
Я представила его. Осторожно. Было немного неудобно воображать его так детально, как молодого парня, в полный рост, мускулистого. Я представила, о чем он думает и что чувствует — его серьезность, целеустремленность. Я видела его лицо, слушающий, внимательный, с небольшой морщинкой между бровями.
Вот оно. Жар.
Я пошла к передней двери. Надела мамины галоши, схватила ее перчатки и влезла в ее пальто.
— Идешь куда-нибудь? — позвала она.
— Просто прогуляюсь. Скоро вернусь.
— Хорошо, будь осторожна, — сказала она, очевидно не в состоянии выдать более конкретный совет за столь короткое время. — И убедись, что ты вернешься достаточно рано, чтобы успеть подготовиться к сегодняшнему вечеру.
На улице было холодно, у меня на щеках появился румянец. Солнце уже садилось за западные холмы — вот-вот наступят сумерки. Я вынула мамины кожаные перчатки и накинула капюшон пальто, пока я раздумывала, куда мне идти.
Как и накануне, Джексон не свернул влево в сторону реки, а повернул направо — к городу. Я различала его следы на мокром снегу. Я следовала по ним до конюшен и через поле к маленьким боковым воротам Дома Эмбер в северо-восточном углу. Здесь следы исчезали в общем беспорядке на дороге. Но ощущение тепла влекло меня вперед.
На окраинах Северны я двинулась в сторону западной части города, не туда, куда я ожидала. Я обнаружила еще следы Джексона, пересекавшие пустое поле по направлению к узенькой улочке без тротуаров. Я забрела в черный район. Местные пялились на меня, как будто считали, что я заблудилась. Но я продолжала идти, притворяясь, что я точно знаю, куда мне нужно.
Я остановилась возле небольшой церкви из белой вагонки, На аккуратном примерзлом газоне была табличка: ПАСТЫРЬ ДОБРЫЙ БАПТИСТСКАЯ ЦЕРКОВЬ.
Я нетерпеливо поднялась по ступенькам. Наконец-то я получу кое-какие ответы.
Но что-бы там ни было, я пришла увидеть, что происходит. Когда я проскользнула внутрь, я увидела открытую дверь в задней части церкви. Горстка людей оставалась на скамейках, застегивая пальто, натягивая перчатки, обмениваясь прощаниями.
Я увидела Джексона. Он обнимал симпатичную азиатскую девушку, которая проходя мимо, осмотрела меня с ног до головы, решив, что я этого не замечу.
Ой, подумала я со странно неприятным чувством в груди. Его секрет.
Он подошел ко мне, выражение лица было спокойным, но в голосе послышались обвинительные нотки.
— Что ты здесь делаешь, Сара?
Кажется, я слегка покраснела. К нам подошел пожилой мужчина с пасторским воротником. Он улыбнулся и протянул руку.
— Я пастор Хоув.
— Это Сара Парсонс, пастор, — представил меня Джексон, когда я пожимала протянутую руку.
— Ты хочешь присоединиться к изучению Библии, Сара? Мы встречаемся раз в неделю и рады видеть каждого.
— Нет, хм, я просто искала Джексона.
— А откуда ты знала, что он будет здесь? — Пастор пристально смотрел на меня, все еще улыбаясь, но его глаза буравили меня.
Я просто уставилась на него, не имея подходящего ответа. Я увидела, как Джексон пытается скрыть улыбку и ждет, пока я найду слова. Не помогая мне.
— Я… шла по его следам. Затем спросила людей. Они направили меня сюда.
— Тогда все в порядке, — сказал пастор. Он еще раз пригласил меня присоединиться к изучению Библии и попрощался.
Снаружи Джексон посмотрел на меня.
— Тепло-холодно до сих пор работает? — догадался он.
— Ага.
— А тебе не приходило в голову, что, возможно, ты вмешиваешься не в свои дела?
Тут до меня дошло, какой грубой и навязчивой я выглядела.
— Хм, — пробормотала я. — Нет, Не совсем.
— Может быть, Сара, — в ответ он рассмеялся, но покачал головой, — тебе следовало бы подумать об этом. Пообещай мне, что ты не сделаешь так снова.
Я кивнула, больше он не ворчал на меня за это. Мы пошли назад к Дому Эмбер. Я хотела спросить его о девушке — об объятии — но сдержалась. Я решила попробовать быть менее любопытной и относиться с большим уважением к частной жизни Джексона — в конце концов, ведь он не принадлежит мне просто, потому что мы друзья. Я поняла, что мне больно от этой мысли.