— Протесты. — Его голос был искаженным из-за шлема. — Молодая леди не должна здесь находиться.
Я ненавидела всю эту ерунду типа ты-не-делаешь-того-что-должна-делать-воспитанная-девушка. — Если я увижу молодых леди, — с улыбкой сказала я, — я им передам. — Я видела, как его глаза сузились за черным стеклом шлема, у меня появилось ощущение тошноты в животе, но я продолжала ему улыбаться. К счастью, Сэмми предоставил мне повод для того, чтобы отвернуться.
— Джексон! Джексон! — Он начал подпрыгивать и махать рукой.
Толпа подалась влево, чтобы дать дорогу полисмену, и я наконец получила возможность рассмотреть то, на что все смотрели: два ряда людей стояли связанные друг с другом перед входом в театр. Я смотрела на лица, пока не нашла Джексона, в самом конце, с правой стороны, между двумя мужчинами. Мужчина слева от него выглядел испуганным. Я видела, как теплое дыхание быстрыми облачками вырывается из его рта, его сжатый кулак сжимал неестественно веселый желтый платок. Джексон был спокойным, решительным.
— ДЖЕ-КСОН! — прокричал Сэм изо всех сил.
Голова Джексона дернулась. Он осмотрелся, смущенный, обеспокоенный, пытаясь определить, откуда идет этот птичий голосок. Его глаза, встретившись с моими, расширились.
Звуки толпы становились громче, пронзительнее. Я услышала рычание и увидела трех немецких овчарок, натягивающих свои поводки. Послышались короткие хлопки; описав дугу над головами, пролетели какие-то металлические предметы, испускающие дым, и приземлились на улицу, выпустив густое облако.
И тут люди начали кричать. И бежать.
Люди вокруг меня заметались, разбегаясь в разные стороны. Я выпустила из рук толстовку Сэмми. Дым достиг того места, где мы стояли. Мои глаза обожгло. Я начала кашлять, согнулась пополам, спазмы начали душить меня, я не могла перевести дыхание.
Рука схватила меня за запястья. Я испуганно посмотрела вверх и увидела Ричарда, который держал на плече Сэмми, подняв его над облаком газа.
— Вы оба не должны здесь находиться, — сказал он. — Уходим!
Он потянул меня прочь, в то время как волна полицейских в черных костюмах начала двигаться вниз по улице. Два офицера держали пожарный шланг, из которого лилась вода, направив струю на ряды протестующих перед дворцом. Я налетела на Ричарда, задумавшись над тем, почему все считали, что эти люди заслуживают того, чтобы их окатили ледяной водой на морозной декабрьской погоде.
Я пошатнулась на длинных досках возле магазина хозтоваров. Мне пришлось остановиться. Я прислонилась к глухой стене и меня вырвало. Перед моим лицом появился носовой платок.
— Ты справишься с этим, Парсонс? — спросил Ричард.
— Думаю, да, — ответила я. И отмахнулась от его платка. — Я не могу его взять.
— Нет, ты можешь, — сказал он. — Он только что из моего ящика, где лежит еще штук пятьсот таких же.
Он поймал мою руку и вложил в нее платок. Я вытерла глаза и рот.
— Что это было? — выдавила я между приступами кашля. — Зачем они сделали это?
— Протесты, — сказал Ричард. — Шеф полиции взял их под личный контроль. — Он опустил моего брата на землю и вложил маленькую ручку Сэма в мою. — Отведи свою сестру домой, Сэмми, ладно? Мне нужно вернуться.
— Против чего они протестуют? — спросила я.
— Дворец все еще ограничивает доступ черных на балкон.
Я снова почувствовала тошноту. Северна может выглядеть как любой другой маленький городок в Астории, но это было той частью общества, которая была мне абсолютно чужой. Я жила в стране, в которой до сих пор оправдывали право «равенство порознь» в плане удобств для рас. Не то чтобы «порознь» когда-нибудь значило «равенство».
Я раньше никогда не видела всю глубину этого уродства — не эту резкость, жестокость. Мне было тяжело поверить в то, что в мире еще есть места, где в двадцать первом веке практикуется расизм как институт. Что это все еще происходит на родине моих предков, в Мэриленде. В Американской Конфедерации Штатов.
Глава 2
Дорога домой была ужасной. Газовое облако вызвало жуткую головную боль в затылочной части головы. Глаза горели, а ощущение в горле было схоже с разодранным коленом. К тому же мои ноги, руки и уши онемели от холода.
Большую часть дороги мы шли по тропинке, что вела через парк к юго-западной части города и пересекалась с дорогой в северо-восточном углу участка. Мы проскользнули через скрытые в зарослях ворота, и от очередного приступа кашля я споткнулась. Я остановилась, чтобы откашляться и перевести дыхание.
Маленькие ручки в варежках обхватили мое лицо.