— Но она такая печальная, бабушка, — говорила девочка. — Почему ты не выбрала кого-нибудь веселее?
Фиона вспоминала.
— Это должно быть Пандора. Девушка, которая выпустила в мир все несчастья.
— Мне не нравятся истории, в которых обвиняют девушек. Мне также не нравится та история из Библии.
— Я тоже так считала раньше, Энни. Но потом я подумала, а что если мы должны быть благодарны Пандоре и Еве, вместо того, чтобы обвинять их? Что если они сделали именно то, чего от них хотел Бог — сделали собственный выбор? Принесли в упорядоченный мир перемены и удачу.
— Но мама всегда говорит, что я должна держать свои вещи в порядке. Разве порядок это плохо?
— Когда ты сама создаешь его для себя. Но не когда кто-то делает это за тебя. Поверь мне, дитя, я знаю это. Много людей годами старались заставить меня жить согласно их пониманию порядка.
— Но разве Ева не поступила плохо? — запротестовала моя мама. — Разве она не совершила Изначальный Грех?
Фиона улыбнулась.
— Нас заставили так думать древние патриархи: Мужчина мог бы жить в раю, если бы не плохой поступок Евы. А еще я думаю, — сказала она, переведя взгляд на Пандору, — что рай, это не тот дом, который тебе дали — это нечто, за что ты должна бороться. — Затем она посмотрела в мою сторону, как будто знала, что я сижу здесь и слушаю. — Делая выбор снова и снова. Понимаешь? — сказала она.
Я повернулась и взбежала по металлическим ступеням на второй этаж. Я не понимала. Я не верила. Я не хотела принимать в этом участие. И ни при каких обстоятельствах я не хотела становиться Пандорой моей спятившей прапрабабушки.
Глава 16
Я должна закончить наш разговор с Джексоном.
Я отправилась спать, думая об этом, и проснулась с теми же мыслями. Я решила найти его.
Я проделала все свои обычные действия с тепло-холодно и почувствовала тепло где-то поблизости. Я натянула какую-то верхнюю одежду и вышла на улицу, чтобы закончить поиски. Мои ощущения провели меня по дорожке к бабушкиным конюшням. Я сняла задвижку и вошла внутрь.
Внутри было темно — не та темнота, когда появляются тени, абсолютная темнота. Фонарь отбрасывал оранжевый свет на выбеленные стены центрального коридора. Я увидела мужчину верхом на лошади, абсолютно пьяного, которому младший по возрасту помогал спускаться, оба смеялись. На них была одежда из другого периода, другого столетия. Младший выглядел более утонченным, пуговицы были в военном стиле, одежда была отделана тесьмой.
Мужчина вывалился из седла, едва не увлекая за собой второго.
— Полегче, приятель, — пробурчал младший, пытаясь удержать старшего на ногах.
Подвыпивший мужчина соскользнул вниз по стене и развалился на соломе, разбросанной на камнях.
— Давай это сюда, — сказал он.
— Подожди, ответил младший, открывая дверцу стойла.
Мужчина на полу замахал рукой.
— Давай это…
— Я же сказал, подожди, — приказал младший. — Это животное хорошо послужило и заслуживает отдыха. — Он завел лошадь в стойло и вышел через минуту, держа в руках седло и уздечку.
— Боже, я хочу еще выпить, — сказал старший. — Я не хотел никого обидеть.
Младший передал ему фляжку.
— Что за счастливчик этот Добсон, — пробормотал он, нервно оглядываясь по сторонам, — ему принадлежит все это.
И тут я смогла рассмотреть его лицо. Красивое лицо, тонкая кость, чувственные губы, глаза одновременно и голубые и темные.
— Ужасный счастливчик, — согласился мужчина на полу.
— Но еще и чертовски гениальный. Говорят, что его корабли всегда возвращаются, даже если другие не смогли.
— Невероятный везунчик, — ухмыльнулся пьяница. — Каждое решение он принимает, подбрасывая монетку.
— Подбрасывая монетку? — переспросил младший, усаживаясь рядом. — Вот уж не думаю.
— Богом клянусь, — небрежно произнес другой. — Он называет ее… счастливой монеткой. Она всегда говорит ему правду. И так это и происходит.
— Его счастливая монетка, — задумчиво повторил младший, и улыбнулся. А у меня мелькнула глупая мысль, — Какие же у тебя большие зубы.
От прикосновения к моему плечу я подпрыгнула, но затем услышала голос Джексона.
— С тобой все в порядке, Сара?
Я посмотрела на него, слегка прищурившись от яркого солнечного света.
— Все хорошо.
— Тени? — предположил он.
Я кивнула, но не стала вдаваться в подробности.
— Пошли сюда, я здесь. — Он вошел в стойло и закончил разбрасывать свежую солому на полу. Я стояла в сторонке и наблюдала за его работой. — Мы можешь принести немного люцерны? — спросил он, указывая на что-то за моей спиной.