— Могу я помочь? — спросил Ричард. И у меня мелькнула странная мысль, что мне знакомы ощущения, когда он стоит рядом со мной, его пальцы легонько касаются моей шеи. И я не могла отбросить мысль, что на мне должен быть золотой листок.
Вошла миссис Хэтэуэй и пригласила нас к ужину. Она улыбнулась, когда увидела на мне подарок Ричарда и медленно вытянула руку, чтобы прикоснуться к нему.
— Какая замечательная маленькая вещица, не так ли? Изящная, как ты.
Клэр назвала это «простой семейной едой», но две горничные в униформе внесли еду на серебряных подносах. Круг за кругом, они молчаливо обходили стол, неся подносы, пока мы сами себе накладывали еду. Сначала закуски, потом салат и наконец, жаркое из говядины с карамелизированым картофелем.
Незадолго до десерта я поняла, что почти все время я наблюдаю за Клер Хэтэуей. То, как она держит нож. Как она пережевывает еду. Как наклоняет голову, когда смеется. Все движения напоминали мамины.
Мне показалось, что Ричард заметил, что я наблюдаю за ней. Он тихо сказал мне.
— Они двигаются очень похоже, правда?
— Да.
— Твоя мама была старше моей на три года в старшей школе, затем в колледже Нотр-Дам. Восхищение новичка перед старшим, как мне кажется.
После ужина Роберт пригласил моих родителей в свой кабинет, чтобы показать им макет пресс-релиза к выставке. Ричард потащил Сэма к телескопу, чтобы посмотреть на «человека на луне» сквозь прорехи в облаках. Я шла за ними, когда меня позвала Клер.
— Я хочу представить тебя кое-кому, Сара, — сказала она.
Я последовала за Клер в гостиную, подумав, что прибыл еще один гость.
Клер жестом указала на пару похожих портретов, висящих над камином. Мужчина был темный, угловатый, со старомодными усами. Женщина была красивой и хрупкой, одетой в розовый шелк. Муж и жена, предположила я.
— Родственники? — спросила я.
— Мои предки. Джеральд Фитцджеральд и его жена, Камилла. Портреты нарисовали три года спустя после ее представления при дворе. — Клер подошла и встала напротив них. У них с женщиной была общая, светловолосая красота, — мраморная кожа, небесно-голубые глаза и полные губы.
— Она была красивой, — сказала я.
— Она унаследовала это от своего отца. У нас также был и его портрет, его пригласили для позирования к известному художнику в благодарность за его лояльность к Короне во время восстания 1776 года.
— Что с ним случилось?
— Некоторым из нас не так повезло, как тебе, моя дорогая. Наше прошлое треснуло, как лед на реке. — Это, — она сделала жест рукой в сторону камина, — все, что у меня осталось.
Она прикоснулась к розовой сатиновой туфле миссис Фитцджеральд.
— Ее мать, Лидия Кроули, была богатой наследницей из титулованной английской семьи. Но Лидия сбежала с морским офицером без рода, без племени и ее лишили всех прав. Супруги бежали в Колонии. Муж Лидии попытался вернуть своей любимой жене ее привилегии, ввязавшись в очень смелую авантюру, но его корабль был захвачен, и ему потребовалось больше года, чтобы вернуться в Мэриленд.
— Когда он вернулся, то узнал, что Лидия умерла при родах, а их дочь, Камиллу, отдали в приют для бедных. Казалось невероятным, что девочка еще жива, когда отец ее нашел.
— Что с ними случилось? — спросила я.
— Он изучил воды Чесапика и Атлантики, дослужился до чина капитана. И однажды к нему подошел мужчина Таддеус Добсон, которому нужен был партнер. Кто-то достаточно умный, чтобы заниматься контрабандой груза из Африки в Америки.
— Груза?
— Двух вещей, представляющих огромную ценность, украденных с темного континента: люди и алмазы.
— Он был работорговцем, — выдохнула я.
— Ты права. На этом он сделал свое состояние. В конце концов, он женился на дочери своего партнера, хотя к тому времени Добсон уже умер. Ее звали… — она улыбнулась мне. — Может, угадаешь?
Я могла бы.
— Дейрдре. Которая была замужем за Капитаном Фостером и родила ему еще двоих детей — близнецов, Сару-Луизу и Меттью.
Клер кивнула.
— Вы с Ричардом кузены, — сказала она.
— Очень-очень дальние, — Ричард подобрался ко мне сзади. — Значит ли это, что я должен называть тебя кузиной?
— Если ты начнешь высчитывать родственников настолько далеко, то думаю, что ты тогда сможешь называть кузенами половину семей Конфедерации. — Я снова повернулась к Клер. — Откуда вы узнали все это?
Она подвела меня к застекленной витрине перед окном.
— Капитаны ведут тщательные записи, ты же знаешь. Джозеф Фостер вел записи всю свою жизнь, на море и на земле. Все его дневники идентичны этому. — Я увидела переплетенный в кожу том, на его странице было видно выцветший золотой текст. Кроме дневника там лежал древний пистолет.