Но я все еще осознавала, что я должна увидеть и прикоснуться к вещам, скрытым внутри.
— Открой его, — попросила я.
Джексон присел и поднял крышку. Я заставила себя опуститься на колени перед сундуком на то место, где сидела Фиона.
Я не могла с точностью вспомнить, что было в сундуке раньше, в прошлом времени, но я знала, предметы были другими. Я увидела изъеденную молью военную куртку. Кинжал. Кубок. Четки. Я крепко зажмурила глаза. Не думаю, что смогу заставить себя прикоснуться к ним. Не имело значения то, что я не помнила ничего конкретного о них. Я знала, что там было. Зло, запертое в забытой коробке.
Я вздохнула и снова открыла глаза. Детское одеяльце, мягкая, вязаная вещь, выглядывающая из кучи. Стиснув зубы, я вытащила ее на свободу.
Ощущение загустевшего воздуха; смена освещения. Я увидела две бледные руки, встряхивающие одеяльце. Руки Дейрдре. Она сидела у очага на кухне, разложив на коленях одеяло.
— Дайте ее мне, — сказала она. — Мы с ней посидим у огня, пока вы не принесете для нее какую-нибудь сухую одежду.
Нанга тоже была здесь, держа на руках младенца, с которого стекала вода. Ребенка, которого только что окунули в воду. Ребенка, которого чуть не утопила маленькая девочка, за чем другая Сара беспомощно наблюдала, прежде чем Нанга остановила ее.
Обе женщины работали над тем, чтобы снять мокрую одежду.
— Она пыталась убить моего ребенка, — сказала Нанга. — Она знала, что цыганка сказала Капитану. Они убьют ее. Мы не сможем их остановить.
— У меня есть немного денег, Нанга, и друзья на севере. Я смогу переправить вас обоих в безопасное место.
Нанга начала всхлипывать. Щемящие душу причитания, которые довели меня до слез. Она смогла выдавить слова.
— Я не могу. Я не могу. Но вы можете отослать ее.
— Обеих, — запротестовала Дейрдре.
— Не искушайте меня, — простонала Нанга. — Я не могу. Отошлите ее одну.
Я выпустила из рук одеяльце и закрыла глаза, чтобы остановить видение.
— Что ты видела? — спросил Джексон.
— Нанге пришлось отослать своего ребенка. — Я тряхнула головой. — Но она не могла поехать с ней.
Я снова повернулась к сундуку. Я увидела шляпную булавку из золота и оникса, продетую через кусок бархата. Я высвободила ее из ткани.
Появившееся видение происходило ночью. На улице, на переднем крыльце Дома Эмбер. Чернокожая женщина уже заметно беременная, прокралась мимо меня, сжимая булавку. Я видела ее раньше, дважды — когда она вела группу рабов на север к свободе и когда она давала жизнь своему ребенку.
Я посмотрела влево и увидела, куда она направляется. Мужчина и Маеве прижимались к стене. Она пыталась убежать от него, но он сцепил ее руки за спиной. Он целовал ее. Жестко. Собственнический, насильственный жест. Он откинулся назад достаточно далеко, чтобы схватить ее за лиф платья и рвануть.
Но тут Делла прижала свою руку с булавкой к его шее у самого уха.
— Вы чувствуете, эту точку, мистер? Вам лучше не дергаться, потому что если я проткну чуть глубже, вы больше уже не будете прежним.
Мужчина отпустил Маеве и замер. Маеве пробежала мимо меня к передней двери. Затем она вернулась с пистолетом.
— Теперь можешь отпустить его, — сказала она и Делла отступила. — Мне стоило бы убить тебя, Рамзи. Просто знай, если я увижу тебя на своей территории еще хоть раз, клянусь, я выстрелю раньше, чем ты снова попытаешься меня изнасиловать.
Мужчина прорычал Делле.
— Однажды, я до тебя доберусь, — а затем ушел.
Делла упала, и на полу под ней растекалась кровь. Маеве помогла ей подняться.
— Мы должны отвести тебя домой, к твоему мужу и к безопасности.
— Он мертв, — сказала Делла. — И я тоже скоро умру, после того как родится этот ребенок. Я хочу, чтобы она родилась здесь.
— Она? Ты же не можешь знать…
— Я знаю. Бабушка моей бабушки попала сюда рабыней, а умерла свободной.
— Нанга, — сказали одновременно мы с Маеве. Видение исчезло.
— Расскажи мне, — попросил Джексон, но я покачала головой.
— Погоди. Я думаю, есть еще.
Я наугад опустила руку в сундук и вытащила кубок. Я увидела, как его держит мужская рука, наполняя его красным вином. Я восхитилась этой рукой — загорелая и сильная, с идеально подстриженными ногтями и кольцами на пальцах. Мое видение расширилось. Это был капитан, опустивший свою руку в карман за маленьким бумажным пакетиком, содержимое которого он затем высыпал в вино. У меня мелькнула мысль. В фильмах так действует тот, кто хочет кого-то отравить.
Капитан поднял бокал, развернулся и понес его к столу, где сидел отец Дейрде и курил сигару. Капитан протянул ему вино.