— Спасибо, Фостер, — сказал Добсон.
Капитан сел напротив Добсона и наблюдал, как тот пьет. Старший мужчина улыбнулся, наслаждаясь вином.
— Позволь мне сказать, Фостер, что ты действовал как джентльмен в этой ситуации. Было нелегко отказать тебе. Ты знаешь, что нравишься мне, ты мой лучший капитан. Но Дейрдре мой единственный ребенок, унаследует все после меня. Она должна выйти замуж за кого-то из ее круга.
— Именно так говорил отец моей первой жены, — сказал Капитан.
— И он был прав. Ваша совместная жизнь была суровой. А отец хочет для своей дочери самого лучшего.
— Я хочу для своей того же самого. — Он все еще наблюдал за Добсоном. Выжидал.
Между бровями старшего мужчины появилась морщинка удивления. Его рука потянулась к воротнику, потянула за галстук. Его лицо покраснело. Я заметила, как в его глазах появилось понимание.
Капитан с любопытством наблюдал за ним. Его голова была слегка склонена. Он сказал.
— Я женюсь на Дейрдре. Мисс Добсон понадобится сильный мужчина, чтобы управлять делами, — и я буду рад позаботиться о Дейрдре. Правда, после этого она не проживет слишком долго. — Он потянулся к карману для часов Добсона и вытащил монетку с двумя лицами. — Женщина, которая так хорошо обращалась с моей Лидди, сказала, что у меня есть две задачи, чтобы обеспечить будущее детей Лидди, — забрать две самых дорогих вещи у своего врага, сегодня я выполнил это.
— … врага? — выдохнул Добсон.
— Когда мой корабль, — тихо сказал Капитан, — когда все корабли из нашего конвоя были захвачены Короной, твои корабли этого избежали. — Он отпустил монетку так, чтобы она свисала на цепочке. — Потому что ты знал, где они не должны были оказаться. И при этом не предупредил никого другого. — Он терпеливо закончил свои объяснения, хотя Добсон уже не слушал его. — Ты нес ответственность за то, что я потерял свой корабль, за смерть моей жены в одиночестве, за страдания моей дочери в дыре, в детском доме. Ты был в ответе за все это.
Грехи отцов, подумала я. И опустила кубок назад в сундук.
— Еще? — спросил Джексон.
— Я покачала головой. — Думаю, что на сегодня с меня хватит. У меня такое чувство, что я уже увидела то, что должна была, что предполагалось. Давай закроем его и пошли.
По пути вниз я описала Джексону то, что видела.
— Снова монету с Янусом, — это было все, что я ему рассказала.
На площадке второго этажа я вспомнила о существовании еще одного выхода. Мы с Джексоном нашли его в другом времени. Он использовал свою возможность видеть будущее, поняла я.
— Ты нашел здесь раздвижную панель, в прошлый раз. Когда я спросила, как тебе это удалось, ты сказал мне: «Это кажется логичным». — Это было до того, как я узнала, что ты можешь видеть будущее.
— Мне никогда не нравилось утаивать от тебя что-нибудь, Сара. Могу поспорить, что ему тоже.
Странно, подумала я, когда Джексон использует третье лицо, чтобы описывать самого себя.
— Она была вот здесь, на верхнем крае — какая-то защелка. — Он провел рукой, пока я не услышала тихий щелчок. Секция стены, от рейки в стене, на уровне стульев до потолка, въехала внутрь на несколько дюймов, так чтобы проскользнуть по металлической рейке за соседнюю панель. Мы пролезли через отверстие в коридор возле моей комнаты, затем вернули стену на место.
Я шла за Джексоном в сторону оранжереи. Мы не пользовались фонариками, находя дорогу по лунному свету, лившемуся через окна верхней галереи. Я вела пальцами по рейке на стене, чтобы не сбиться с пути, затем переместила руку на перила балкона, когда мы добрались до главного зала.
Кончики пальцев прикоснулись к дереву; из-под двери в комнату Дейрдре пробивался луч света.
— Джексон, — произнесла я, но его больше не было рядом со мной. Я оказалась в другом месте. В другом времени.
Я пожелала, чтобы это была не комната Дейрдре, но я заставила себя подойти к ней. Я услышала — мужчина и женщина. Я повернула ручку и открыла дверь.
Комната была ярко освещена. Дейрдре лежала в кровати, утопая в подушках. Ее волосы были цвета серой стали, некогда красивое лицо теперь состояло из сплошных острых углов, а на коже были видны следы болезни и перенесенных страданий. Она стала похожа на болезную Дейрдре из другого времени, которая заманила двух спящих детей в вымышленную детскую.
Эта Дейрдре казалась слегка здоровее, возможно она восстанавливала свои силы. На ее коленях стоял поднос, на котором находились бумага, перо и чернильница. Она куталась в свою шаль, обращаясь к Капитану, несчастная и растерянная.