Когда мы выходили через парадные двери, мама появилась в дверном проеме, ведущем в гостиную.
— Снова идете в город? — спросила она.
Очевидно, моя одержимость постоянно находиться где-нибудь в другом месте беспокоила ее. Так что я пожала плечами.
— Мне кое-что нужно, — ответила я.
— Что?
Я раздумывала над тем, чтобы рассказать ей, что мне необходимо выбраться отсюда, но я знала, что не смогу все объяснить.
— Шоколад, — сказал я. — Я пообещала Сэмми горячий шоколад.
Ее губы слегка сжались. С тех пор как Сэмми поставили диагноз, она до совершенства отточила манеры «озабоченного родителя». Это было почти сверхъестественным талантом. Я могла б сказать, что она скажет, что я утаиваю информацию, но она решила отпустить все.
— Не забудь держать Сэма за руку, — велела она, с ее обычными нотками возрастающего раздражения.
— Держать его за руку на главной дороге, — кивнув, закончила я. Я захлопнула за нами двери прежде, чем она успела придумать еще какой-нибудь приказ.
Прогулка занимала минут пятнадцать, в основном через парковую зону между Домом Эмбер и городом. Когда мы добрались до Северна, я отплатила Сэму за его доброту, которую он проявил, согласившись пойти со мной, приведя его в магазин хозтоваров. Сэмми очень сильно интересовался различными приборами. Он увлекался собиранием вещей, так что миллион различных кусочков и частей был для него как лавка с сокровищами. Он бродил мимо прилавков, как другие люди бродят по зоопарку, уставившись на странные штуковины, случайно прикасаясь к каким-нибудь избранным. Это путешествие он решил закончить в отделе сантехники. Я стояла и наблюдала за ним несколько минут, пока он делал на полу дорожную карту из медных труб и коленей труб.
Через проход от ящиков с трубами, дюжина моих отражений в дюжине разнообразных зеркал рассматривала меня. Каждая поверхность показывала немного другую девушку — более высокую, полную, острее, розовее. Одно из зеркал было с золотыми прожилками, в нем Сара была, как будто поймана в металлическую паутину. Я уставилась на отражения. За последние пару месяцев, что-то в моем отражении все время удивляло меня.
— Здесь не магазин игрушек. — За моей спиной раздался голос.
Я повернулась и, смутившись, замерла. Это был владелец.
— Простите, — сказала я. — Я все соберу и положу в нужные коробки, прямо сейчас.
— Уверен, что так и будет, — сказал он, оставляя нас.
Мы все убрали и выбрались наружу, пробираясь через толпу, которая двигалась к центру города.
— Что случилось, Сара? — спросил Сэмми.
— Не знаю, дружок.
— Парсонс! — Кто-то позвал меня.
Я осмотрела незнакомые лица и, наконец, увидела Ричарда Хэтэуэя, уставившегося на меня. Пшеничного цвета волосы обрамляли бронзовую кожу; топазово-голубые глаза; квадратные черты лица со слегка кривоватой улыбкой. Он был без сомнения самым красивым парнем, которого я когда-либо видела. К тому же он был атлетического телосложения, забавный, очаровательный и умный. Сын старых друзей моих родителей, которые к тому же были нашими соседями. И, судя по моим познаниям, Ричард был единственным преимуществом жизни в Мэриленде.
— Хэтэуэй, — ответила я.
— Потребовались гвозди? — спросил он.
Должно быть, я непонимающе посмотрела на него, потому что он кивнул в направлении магазина.
— Ах, это, — сказала я, — Сэму просто нравятся хозяйственные магазины.
— Серьезно? Без шуток? — спросил он у Сэма. — Я тоже! — и Сэм засиял.
Я не смогла придумать подходящей фразу, так что я повернула Сэма по направлению движения толпы и начала идти. Главная улица Северна, короткий проход, в основном с деревянными коммерческими строениями, был заблокирован на севере.
— Мы идем к аптеке.
— Прилавок с конфетами? — предположил Ричард, поравнявшись с нами. — Кстати, поздравляю с принятием в С.И.
С.И. — Академия Святого Игнатия — была невероятно дорогой школой, которую он посещал, на принятии в которую особенно настаивали мои родители. Я пожала плечами.
— Не думаю, что моя мама предоставила им выбор.
— Как и мой отец. — Он улыбнулся.
Ради меня сенатор дергал за ниточки? Я удивилась, почему. Разумеется, я знала, что для такой школы из топ списка, как С.И., необходимо предоставить достаточно веские причины, чтобы принять такую ученицу, как я, но никто не говорил, что такой причиной окажется сенатор. Что бы это значило?
Поток людей впереди нас превратился в толпу, разветвившуюся на тротуаре и перекинувшуюся на улицу. Кажется, все смотрели на что-то, что происходило на сцене возле Дворца Кино. Когда мы подошли к аптеке на углу, я услышала пение и дребезжащий голос человека, говорившего в микрофон.
Ричард остановил нас на подходе к Аптеке Лейна.
— Вы же не хотите оказаться в той толпе? — спросил он.
Я улыбнулась, потому что его голос был исполнен теми же предупреждающими нотками, что и у моей мамы.
— Нет, — ответила я. — Я иду, чтобы избавиться от своей зависимости от шоколада.
— Наркоманка. — Он усмехнулся и отошел, направляясь к «толпе», против которой он только что предупреждал нас. Мы с Сэмом стояли у входа в аптеку и смотрели, как он исчезает в толпе.
Тогда Сэм сказал:
— Я хочу посмотреть. — Он направился туда, а я последовала за ним. Я тоже хотела взглянуть.
В надвигающейся толпе Сэмми решил исполнить свой любимый трюк исчезновения между ногами.
— Сэм, стой! — приказала я, но промахнулась, едва задев рукой капюшон его толстовки. Извиняясь, я начала пробираться через толпу, между объемными пальто и шарфами. — Простите, не могли бы вы меня пропустить? Нужно найти младшего брата.
Я нашла его на самом краю, он стоял на краю бордюра. Я крепко схватила его за толстовку.
— Сэм, ты не должен так убегать.
— Видишь его, Сара? — Он указывал на сцену через улицу.
— Вижу кого? — Я подняла глаза, чтобы взглянуть, но тут прямо передо мной остановился полисмен, его спина оказалась внушительной преградой. В черных ботинках, каске и униформе. Очень массивный, и как я предположила, на нем был бронежилет. Его правая рука сжимала блестящую черную дубинку.
— Кто там, Сэм? — повторила я, отклоняясь, чтобы мне не мешала внушительная спина полицейского.
— Вон там! — Сэмми снова показал.
Мужчина бежал впереди толпы, что-то выкрикивая, но я могла разобрать лишь отдельные слова, что-то вроде «движется» и «банки с перцем». Полисмен сделал полшага вперед, и на какой-то миг я испугалась, что он собирается ударить мужчину своей дубинкой. Но мужчина пробежал мимо, продолжая кричать.
— Что он сказал? — громко спросила я, чувствуя, что должна хватать Сэма и уходить. — Что происходит? — Офицер повернул голову, чтобы посмотреть на меня, безликий под хитиновым прикрытием своего шлема.
— Протесты. — Его голос был искаженным из-за шлема. — Молодая леди не должна здесь находиться.
Я ненавидела всю эту ерунду типа ты-не-делаешь-того-что-должна-делать-воспитанная-девушка. — Если я увижу молодых леди, — с улыбкой сказала я, — я им передам. — Я видела, как его глаза сузились за черным стеклом шлема, у меня появилось ощущение тошноты в животе, но я продолжала ему улыбаться. К счастью, Сэмми предоставил мне повод для того, чтобы отвернуться.
— Джексон! Джексон! — Он начал подпрыгивать и махать рукой.
Толпа подалась влево, чтобы дать дорогу полисмену, и я наконец получила возможность рассмотреть то, на что все смотрели: два ряда людей стояли связанные друг с другом перед входом в театр. Я смотрела на лица, пока не нашла Джексона, в самом конце, с правой стороны, между двумя мужчинами. Мужчина слева от него выглядел испуганным. Я видела, как теплое дыхание быстрыми облачками вырывается из его рта, его сжатый кулак сжимал неестественно веселый желтый платок. Джексон был спокойным, решительным.
— ДЖЕ-КСОН! — прокричал Сэм изо всех сил.
Голова Джексона дернулась. Он осмотрелся, смущенный, обеспокоенный, пытаясь определить, откуда идет этот птичий голосок. Его глаза, встретившись с моими, расширились.