— Зачем? Почему она так важна?
— Это ключ, — сказал он. — Вот почему я видел ее в своих видениях.
— Ключ к чему?
— К тому, чтобы снова изменить время.
Глава 19
Нет.
Я поняла, что отрицательно качаю головой. Нет.
Он сказал забыть об этом, но, разумеется, он не это имел в виду. И я понимала. Честно, понимала. Он хотел спасти своих родителей. Если у твоей подруги имеются супер возможности, и она может изменить ход времени, почему бы ей не сделать это для тебя? Я бы хотела, чтобы он сделал это ради меня.
Но я содрогалась от тревоги лишь при одной мысли об этом. Я не знала как. А что если я сделаю только хуже?
— Слушай, — сказал Джексон. — Прости, что сказал об этом, но если бы ты знала то, что знаю я, если бы видела то, что видел я…
— Но я не видела, — прервала я. Я попыталась успокоиться, чтобы объяснить ему. — Я же говорила тебе, я даже не знаю, как эта штука с изменением времени сработала раньше. Я просто не могу сделать это только потому, что я так хочу. К тому же, и это, наверное, важнее, у меня были кошмары, в которых моя прапрабабушка говорит, что что-то ужасным образом пошло не так. Она потратила всю жизнь на то, чтобы найти того, кто изменил ее время. Какую-то маленькую девочку, из-за которой вся ее жизнь пошла кувырком. А что если я постараюсь изменить время и сделаю все еще хуже?
— Каким образом спасение моих родителей может все ухудшить?
— Если ты меняешь одно маленькое событие в прошлом, может измениться весь мир.
— Из-за того, что ты спасла Мэгги, мир стал хуже?
— Я не знаю. Я не собиралась спасать Мэгги. Это произошло случайно. И я не знаю, что еще я сделала. Я не знаю, какую цену мы все выплачиваем за это. Ты тоже не знаешь этого.
— Сара, будущее, которое я видел, лучше этого, — тихо сказал он. — А что если это твой шанс изменить все в лучшую сторону?
Я продолжала качать головой. Я чувствовала, как мои щеки становятся влажными. Я хотела ему помочь — очень хотела. Джексон был… я засомневалась, какое слово выбрать. Важен. Он был важен для меня. Он выглядел таким сбитым с толку и недоверчивым. Я не могла этого вынести. Я резко встала.
— Прости. Мне нужно идти.
Я выбежала через ворота и, не останавливаясь, побежала к дому, пока не оказалась возле спиральной лестницы в оранжерее. Позади меня Пандора плакала у бассейна. Я понимала ее слезы. Я скрылась в своей комнате, пока не прекратятся мои.
***
Когда я спустилась в кухню, мои родители стояли плечом к плечу у кухонной раковины. Разговаривали, смеялись, готовили наш Рождественский ужин. Рождество было одним из тех праздников, когда казалось необходимым приготовить небольшую гору еды — не настолько огромную, как на День Благодарения в Новой Англии, но очень близко к ней. У нас всегда был гусь, пюре из картофеля и все необходимые гарниры, которые заканчивались выбором из трех десертов.
Я наблюдала, как мама никак не отреагировала на шутку, после которой папа громко смеялся. И подумала о Джексоне, который празднует Рождество с умирающей бабушкой в темном доме.
В горле начал формироваться комок, и я, сделав над собой усилие, вытолкнула из головы эту мысль. Я подумаю об этом позже.
Мама заметила мое появление. Она сказала:
— Звонил Ричард, пока тебя не было. — Она приподняла узкую бровь. — Он сказала, что он хочет выехать на полчаса позже.
Ой.
Она продолжила.
— В будущем, пожалуйста, помни, что тебе не разрешается планировать поездки, не проконсультировавшись с нами. Ты еще не достаточно взрослая.
Может быть, я не и взрослая, подумала я, но в шестнадцать лет я вполне в состоянии спланировать однодневную поездку. Я вздохнула. Интересно, у Первой Сары мама тоже была такой чересчур заботливой.
— Если забыть о вышесказанном, — с улыбкой сказала мама, — насколько это волнующе?
Сложно было поверить в то, что моя мама с таким мечтательным взглядом будет спрашивать меня о поездке в Ричмонд с Ричардом Хэтэуэем. — Что тут может быть таким волнующим?
— А разве Ричард не сказал тебе, почему он планировал поездку? — недоверчиво спросил папа.
— Чтобы что-то привезти? — Я пожала плечами.
Папа смотрел на меня, веря и не веря.
— Президент Стивенсон звонил Роберту и сказал ему, что он даст ему запись с подтверждением одобрения, чтобы проиграть ее, когда Роберт объявит о выдвижении своей кандидатуры.
— Это… же замечательно? — проговорила я.
— Сара, детка, — терпеливо сказал папа. — Ты определенно не понимаешь, насколько это важно. Это беспрецедентно. Стивенсон настолько сильно любит АСШ, что занимает должность президента всю свою жизнь. А сейчас он перечеркивает линию партии, — я клянусь, папа сказал это чуть ли не курсивом, — чтобы назвать Роберта своим преемником. Это неслыханно! Такого просто никогда раньше не случалось! Это сделает Роберта бесспорным кандидатом на победу! Все определенно воспримут это всерьез.
— А почему Стивенсон так поступает? Поддерживает Роберта вместо того парня из своей партии?
— Потому что Стивенсон понимает, насколько это важно, сейчас даже больше чем когда-либо, идти совместно с СА. Он знает, чего может добиться такой человек, как Роберт, — кто-то с мотивированным и либеральным мнением по поводу межрасовых отношений — построит более прочные альянсы.
— СА?
— Союз Американцев.
— Об этом говорили что-то на днях в церкви Джексона. Что нацисты собираются сделать что-то, чтобы саботировать движение объединения.
— Кто это сказал? — спросил папа.
Я тряхнула головой пытаясь вспомнить.
— Какой-то человек из Новой Англии. Раввин. Он сказал, что у него есть информация от Еврейской… — я попыталась поискать слово.
— Еврейской разведки, — закончил за меня папа. — Они знают о немцах больше, чем кто-либо еще. А он говорил, что нацисты собираются делать?
— Он не сказал ничего конкретного. Что-то насчет подготовки к массовым жертвам среди гражданского населения. — Я чувствовала себя дурой. Мне нужно было записывать. Или, может быть, стоило сказать об этом родителям чуть раньше?
— Как ты думаешь… — мама была сосредоточена, — мы должны сказать Роберту?
Папа покачал головой.
— Если знает пастор Хоув, я уверен, что Роберта также проинформируют.
— А зачем немцы хотеть совершить что-то подобное? — спросила я.
— Том, — вмешалась мама, со значением посмотрев на папу, — не нужно быть слишком наглядным.
— Ты сама сказала минуту назад, что она почти взрослая. Хотя она не может сделать слишком много, чтобы изменить положение, но она должна понимать. — Папа положил руку мне на плечо. — Ты же знаешь, что у Рейха было в распоряжении больше шестидесяти лет, чтобы укрепить свои позиции в Европе и Северной Африке?
— И что?
— И что Японская Империя сделала то же самое в Тихом Океане. Она подчинила Австралию почти тридцать лет назад.
— Мы учили это на всемирной истории.
— Тогда, детка, как ты считаешь, что может стать их следующей целью?
Сказать по правде, я не думала, что у них есть какая-то цель. Разве они уже не получили все, что хотели? Мне даже в голову не приходило, что они могут желать большего.
— Пришло время укрепить наши позиции в глобальном масштабе, объединившись с другими странами Америки — с Севером и Югом. Нам нужно сделать так, чтобы эти агрессивные режимы дважды подумали, прежде чем нападать на нас.
Тут было много информации, которую раньше я не рассматривала. И она звучала не слишком хорошо.
— Интересно, Ричард знает все это?
— Я думаю, что он, вероятно, лучше проинформирован, чем обычный семнадцатилетний подросток. В любом случае, милая, теперь ты, наверное, можешь понять немного больше, почему мы считаем, настолько важным было возвращение в Дом Эмбер и почему мы делаем все возможное, чтобы помочь избранию Роберта.
Мама вмешалась в наш разговор с папой.
— Хватит о политике! — жизнерадостно сказала она. — И никаких разговоров об этот за ужином перед Сэмми. Некоторые вещи слишком страшные для маленького мальчика, особенно для такого, как он…