Что делает человек гневливый? Сам собою не владеет, не помнит себя, от ярости делается подобным пьяному, не хочет знать даже делавших ему добро; ко всем привязывается, всех оскорбляет, хулит начальствующих. Всем противится, без ума многословит, клянет, бьет, ни перед кем не хочет покориться и не принимает слов от тех, которые его уговаривают; и его ярость подобна яду, который носят в себе гады ползающие. Возбесившсь от гнева, он, как пес, на всех лает, как скорпион, жалит и, как змея, пожирает.
Бегайте, братие, такого зла: ибо гневливый безчестит свой сан, позорит свои седины, его жертва Богу неприятна, и перед Ним оправдаться он не может”.
Вот почему бесы весьма уважают гнев, как верное орудие погубления людей.
Одному благочестивому иноку было видение: будто привели его Ангелы Божий к дверям преисподней и оставили там. Вот слышит инок за дверьми разговор бесов. Старший бес говорит:
— Ну, злые, выходите скорее на работу! Да смотрите мне, чтобы нынче побольше привели сюда душ человеческих. Вот, берите каждый себе оружие.
Тут бесы подняли страшную возню, шум и ругань, каждый кричал и требовал себе свое любимое оружие.
Тогда старший диавол зарычал, как сто кровожадных львов, и всех заставил смолкнуть. Потом говорит:
— Подходите, смрадные, поодиночке и говорите, кому какое оружие нужно.
Подходит первый бес к старшому, тот спрашивает:
— Тебе какое оружие?
— Гнев!— завизжал бес.
Подходит другой:
— Тебе какое?— спрашивает старшой.
— Гнев! — прогугнивил второй бес.
Так подходило много бесов, и все требовали себе для погубления людей гнев.
Когда все это оружие было роздано, тогда, старшой стал раздавать прочим бесам другие пороки: кому пьянство, кому блуд, кому зависть, кому злоязычие, кому сластолюбие и прочие пороки, но все они подняли ропот и говорили:
— Почему нам не дал гнев — это самое верное и острое оружие? При помощи гнева мы можем кого угодно, даже святого человека погубить; при помощи гнева можно человека обратить и в пьяницу, и в блудника, и в завистника, и в убийцу, и в богохульника...” [Пролог в поучениях и рассказах, стр. 228-231].
58. Сейчас так много говорят о демократии, свободе, но все без Бога.
Нет Христа среди людей, не понимают они Его! Очень хорошо сказал Достоевский в 1854 г.: “Нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но, с ревнивой любовью говорю себе, что и не может быть...
Гуманность, отрицающая Бога, логически приводит к безчеловечию; цивилизация без просвещения Христова — к одичанию; прогресс без Христа — к регрессу, где нет Духа Божия — к деспотизму и тирании”. [Н.Е. Пестов. Современная практика правосл. благочестия, кн. 1, стр. 67].
Если люди это не понимают, то, как говорил блаженный Митенька: “Своего сердца, батюшка, не вложишь!”
59. Когда каюсь, то как бы раскрываются разнообразные планы души... Так ли это?
Благодать Господа через покаяние очищает и преображает человеческую душу. Мы начинаем лучше видеть свою греховность, немощи и пороки, но нельзя от этого впадать в уныние.
Мудрая игуменья Арсения советует: “Не скорби, что не видишь в себе ничего доброго, даже не ищи добра в себе. Человеческое добро мерзость есть перед Господом. Радуйся своей немощи, своему безсилию. Истинное добро есть Господь. Он разум. Он и сила.
Молись, чтобы Он наполнил твое сердце, чтобы Он, как истинный Свет, просветил твой разум, чтобы Он был силою в тебе действующею, чтобы Он царствовал в тебе. Твое же навсегда останется немощным и безсильным”. [Там же, стр. 204].
“Пессимистичен взгляд о. Александра Ельчанинова на души человеческие. Об этом говорят те строки его дневника, в которых он так рисует основные части плана души.
Таинственная, внутренняя, неведомая нам жизнь духа — настоящая гарантия нашего спасения, то что от св. Крещения, от таинства, от дыхания Духа Святого в нас.
Облако псевдодобродетелей, изуродованных, объеденных как кислотой — тщеславием: наши будто бы добрые дела, наша будто бы молитва, наша правдивость, прямота; это облако закрывает нам истинную жалкую картину нашей души и мешает покаянию.
Тучи действительных грехов, о которых мы не помним, которые себе с легкостью прощаем: ежеминутное осуждение, насмешки, пренебрежение, холодность, злоба.
Наконец, под всем этим — глубокие, старые пласты, сливающиеся с родовыми и общечеловеческими, — основные, глубокие грехи, от которых, как смрадные испарения, поднимаются богохульные мысли, побуждения, всякая нечистота, чудовищные извращения...” [Н.Е. Пестов. Современная практика правосл. благочестия, кн.1, стр.205].
60. “О Я так мучаюсь и страдаю... Змий грызет мои внутренности, но никто не верит, думают, что я сочиняю...”
Это действительно трудно понять тому, кто на себе не испытал весь ужас мук и страданий одержимых. Я очень много слышал от Вас об этом, постоянно нахожусь с вами и мне легче войти в чужую боль. Но нельзя требовать от других полного понимания, т.к. нужно либо видеть внутренним взором все это, либо ощущать самому, как это ощутил Н.А. Мотовилов [С. Нилус. Воспоминания о Серафимо-Дивеевской обители, стр. 135-136]: “Господь сподобил меня на себе самом испытать истинно, а не во сне и не в привидении три гееннские муки. Первая — огня несветимого и неугасимого ничем более, как лишь одною благодатью Духа Святого. Продолжались эти муки в течение трех суток, так что я чувствовал, как сожигался, но не сгорал. Со всего меня по 16 или 17 раз в сутки снимали эту гееннскую сажу, что было видимо для всех. Перестали эти муки лишь после исповеди и причащения Святых Тайн Господних молитвами архиепископа Антония и заказанными им по всем 47 церквам воронежским и по всем монастырям заздравными за болящего боярина раба Божия Николая ектениями.
Вторая мука в течение двух суток — тартара лютого гееннского, так что и огонь не только не жег, но и согревать меня не мог. По желанию его высокопреосвященства я с полчаса держал руку над свечою, и она вся закоптела донельзя, но не согрелась даже. Опыт сей удостоверительный я записал на целом листе и к тому описанию рукою моею и на ней свиною сажей мою руку приложил. Но обе эти муки причащением давали хоть мне возможность пить и есть, и спать немного я мог при них, и видимы они были всем.
Но третья мука гееннская, хотя на полсуток еще уменьшилась, ибо продолжалась только полтора суток и едва ли более, но зато велик был ужас и страдание от неописуемого и непостижимого. Как я жив остался от нее! Исчезла она тоже от исповеди и причащения Святых Тайн Господних. В этот раз сам архиепископ Антоний из своих рук причащал меня оными, эта мука была — червя неусыпаемого гееннского, и червь этот никому более, кроме меня самого и высокопреосвященнейшего Антония, не был виден: но я при этом не мог ни спать, ни есть, ни пить ничего, потому что не только я весь сам был преисполнен этим наизлейшим червем, который ползал во мне во всем и неизъяснимо ужасно грыз всю мою внутренность и выползаючи через рот, уши и нос, снова во внутренности мог возвращался. Бог дал мне силу на него, и я мог брать его в руки и растягивать. Я по необходимости заявляю это все, ибо недаром подалось мне это свыше от Господа виденье, да и не возможет кто подумать, что я дерзаю всуе Имя Господне призывать. Нет! В день страшного суда Господня Сам Он Бог Помощник и Покровитель мой, засвидетельствует, что я не лгал на Него, Господа, и на Его Божественного Промысла деяние во мне Им совершенное”.
Понимают или не понимают вас другие не так важно, главное переносить все в терпении и смирении, без ропота, искренне понимая, что страдаем по грехам нашим.
61. Бесы часто входят во сне?
Да. Они хвастаются, что ночь у них время напряженной работы, и что входят в тех, кто не молится перед сном, ложится спать без креста на груди. И являются чаще в ночное время. В житии св. Иоанна Богослова встречаем такой рассказ исцеленного Аполлонида: “Уже много лет прошло с тех пор, как я спал на одре своем глубоким сном. Некоторый человек, став по левую сторону одра, потряс меня и разбудил, — и я увидал, что он чернее обожженного и гнилого пня; глаза у него горели как свечи, и вострепетал я от страха, он же сказал мне: “открой уста свои”, я открыл, и вошел он в уста мои и наполнил мое чрево; с того часа сделалось мне известным доброе и злое, а также и все, случающееся в доме”. [Жития Святых св. Димитрия Ростовского. Сентябрь, стр. 575]