Протопав вниз по лестнице, он распахнул дверь и сердито гаркнул:
— Скоро Рождество! Сколько можно спать? Говорю же, Рождество на носу…
Здесь — как обычно — спали обитатели Муми-дома. Они провели в спячке уже несколько месяцев и не собирались просыпаться до самой весны. Сон приятно и размеренно покачивал их на своих волнах, пронося сквозь один долгий и тёплый летний вечер. Но сейчас во сне Муми-тролля вдруг повеяло тревогой и холодом. Ему снилось, будто кто-то стягивает с него одеяло, злится и кричит, что скоро Рождество.
— Что, уже весна? — пробормотал Муми-тролль.
— Весна? — нервно переспросил хемуль. — Рождество, понимаешь ты, Рождество! У меня ничего не готово, не прибрано, а тут ещё вас откапывай. Варежки, ясное дело, мне никогда уже не найти. Все словно с ума посходили, ничегошеньки не сделано…
Хемуль протопал обратно на чердак и вылез через люк на крышу.
— Мама, проснись! — в ужасе позвал Муми-тролль. — Случилось что-то страшное! Какое-то Рождество!
— Ты о чём? — спросила мама, высунув нос из-под одеяла.
— Я сам толком не знаю, — ответил её сын. — Но ничего не готово, кто-то потерялся, и все сошли с ума. Неужели опять наводнение?
Он осторожно потряс Снорочку и прошептал:
— Ты только не пугайся, но произошло что-то ужасное.
— Спокойно, — сказал Муми-папа. — Главное — сохранять спокойствие.
Он встал и завёл часы, которые остановились ещё в октябре.
А потом они все вместе поднялись по лестнице, на которой остались мокрые следы хемуля, и вылезли через люк на крышу Муми-дома.
Небо было такое же синее, как всегда, так что на этот раз дело явно не в огнедышащей горе. Только вот всю долину завалило мокрой ватой — горы, деревья, реку, дом. И было холодно, холоднее, чем в апреле.
— Это и есть Рождество? — удивился папа. Он зачерпнул полную горсть ваты и принялся рассматривать. — Интересно, оно выросло из-под земли или упало с неба? Если оно появилось вдруг и разом, то, наверное, это было очень неприятно.
— Папа, это снег, — сказал Муми-тролль. — Я точно знаю, что это снег, а он выпадает постепенно, а не вдруг и разом.
— Да что ты говоришь! — воскликнул папа. — Но всё равно это не очень приятно.
Мимо на финских санках проехала тётка хемуля. Она везла ёлку.
— Неужто проснулись? — равнодушно сказала она. — Не забудьте раздобыть ёлку, пока не стемнело.
— Но зачем… — начал было Муми-папа.
— Мне некогда! — крикнула через плечо тётка и понеслась дальше.
— Пока не стемнело, — прошептала Снорочка. — Она сказала: пока не стемнело. Значит, всё самое страшное начнётся вечером…
— Видимо, чтобы спастись, нужна ёлка, — размышлял папа. — Ничего не понимаю.
— Я тоже, — грустно проговорила Муми-мама. — Но прежде чем идти за ёлкой, наденьте, пожалуйста, шарфы и тёплые подследники. А я пока растоплю печку.
Несмотря на катастрофу, папа решил свои ёлки не трогать, ими он очень дорожил. Поэтому они перелезли через забор к Гафсе и выбрали большущую ель, которая ей явно была ни к чему.
— Думаешь, под ёлкой можно укрыться от опасности? — спросил Муми-тролль.
— Не знаю, — отвечал папа, работая топором. — Пока что мне ничего не понятно.
Они почти уже дошли до реки, когда им навстречу выскочила Гафса. В руках она держала бесчисленные свёртки и пакеты.
Гафса вся раскраснелась, она была очень взволнована и, к счастью, не узнала свою ёлку.
— Разгром и беспорядица! — кричала Гафса. — Нельзя позволять невоспитанным ежам… Как я уже говорила Мисе, это просто безобразие…
— Ёлка, — перебил Гафсу Муми-папа, отчаянно вцепившись в её меховой воротник. — Что делают с ёлкой?
— С ёлкой? — растерялась Гафса. — С ёлкой? О ужас! Нет, это просто кошмар… Её же надо нарядить! Как же я всё успею?..
Свёртки посыпались у неё из рук в снег, шапка съехала на нос, а сама Гафса чуть не расплакалась от волнения.
Муми-папа покачал головой и поднял ёлку.
А дома Муми-мама уже расчистила вход на веранду, приготовила спасательные пояса и аспирин, папино ружьё и горячие компрессы. Так, просто на всякий случай.
На краешке дивана сидел маленький кнютт и пил чай. Мама нашла его в снегу под верандой и просто не могла не пригласить в дом — такой несчастный у него был вид.
— А вот и ёлка, — сказал папа. — Знать бы только, зачем она нужна. Гафса сказала — её полагается наряжать.
— Такого большого платья у нас нет, — огорчилась Муми-мама. — Что она имела в виду?