Когда вы спрашиваете руководителей этих аналитических центров: "Кто вас финансирует?", они, как правило, отказываются отвечать на этот вопрос, обвиняя вас в том, что вы "играете на человека, а не на мяч". Они также отрицают, что получаемые ими деньги влияют на занимаемые ими позиции. Учитывая, что один из центральных постулатов неолиберализма заключается в том, что человеческие отношения полностью транзакционны - они мотивированы прежде всего стремлением к деньгам, которые и определяют наше поведение, - это утверждение, мягко говоря, иронично.
Почему корпорации и олигархи хотят тратить свои деньги именно таким образом? Мало кто будет считать табачную компанию авторитетным источником мнения о здоровье населения или угольную компанию нейтральным комментатором по вопросам глобального потепления и разрушения климата. Поэтому они платят другим, чтобы те выдавали себя за нейтральных комментаторов и говорили от их имени - такая секретность необходима для успеха модели.
Ветеран корпоративного лоббизма Джефф Джадсон написал эссе под названием "21 причина, по которой аналитические центры свободного рынка эффективнее всех остальных меняют государственную политику (и одна причина, по которой они не эффективны)", объясняя темные искусства, которые он помог довести до совершенства. Неолиберальные аналитические центры, по его словам, являются "источником многих идей и фактов, которые появляются в бесчисленных редакционных статьях, новостных материалах и синдицированных колонках". Они имеют "значительное влияние и тесные личные отношения с выборными должностными лицами". Они "поддерживают и поощряют друг друга, повторяют и усиливают их послания и могут объединять... коалиции по наиболее важным вопросам государственной политики".
Но самое главное их преимущество, по словам Джадсона, заключается в следующем. Компании, которые признают себя лоббистами, то есть те, которые указаны как агентства по связям с общественностью или отмыватели репутации, "работают на конкретных клиентов, которые находятся во власти регулятора или законодателя". Это делает их "уязвимыми для возмездия за критику или высказывания". Аналитические центры, с другой стороны, "практически не подвержены возмездию... Доноры конфиденциальны. Личность доноров аналитических центров защищена от недобровольного раскрытия". Его эссе, опубликованное в Интернете, было удалено.
Таким образом, те, кто финансирует аналитические центры, ограждаются от демократического контроля. Компании и олигархи, чья лоббистская деятельность в противном случае могла бы стать причиной общественного резонанса, спокойно вставляют свои требования в политический разговор через своих хорошо финансируемых доверенных лиц. Как выразился консультант, работавший на братьев Кох, они рассматривают финансирование аналитических центров "как способ добиться своего, не запачкавшись самим".
Это подводит нас к важнейшей концепции, без которой невозможно понять современную политику. Мы называем ее "парадоксом загрязнения". Он заключается в следующем:
Самые грязные, антисоциальные и вредные компании имеют наибольший стимул инвестировать в политику, поскольку именно они, скорее всего, столкнутся с наиболее жестким регулированием, если подвергнутся полному демократическому контролю. По этой причине они тратят больше денег на изменение политических результатов, чем любые другие коммерческие интересы. В результате в политике начинают доминировать самые грязные, антисоциальные и вредные отрасли.
Парадокс загрязнения помогает объяснить широкий спектр необъяснимых в иных обстоятельствах явлений, включая постоянную неспособность богатых и технологически развитых правительств предотвратить наше стремительное движение к катастрофе: остановить разрушение климата и экологии; защитить здоровье населения; справиться с кризисом ожирения (распространенность которого во всем мире утроилась с середины 1970-х годов и вызвана, прежде всего, продажей и маркетингом нездоровой пищи); обуздать хищнические и дестабилизирующие стратегии финансового сектора; предотвратить такие катастрофы, которых можно было избежать, как катастрофа лондонской башни Гренфелл и крушения грузовых поездов на американском Среднем Западе; регулировать утилизацию отходов и уменьшить влияние и контроль организованной преступности над этим сектором; остановить загрязнение наших рек и питьевой воды; ограничить разграбление наших морей рыболовной промышленностью; или противостоять крайне эксплуататорским трудовым отношениям, которые вновь стали доминировать во многих секторах услуг и производства.