Интересы олигархов бесконечно противоречивы. С одной стороны, они неразрывно связаны с дешевой рабочей силой, от которой зависит их богатство, а также с силой и ресурсами государств, которые усиливают их власть. С другой стороны, их отталкивают социальные отношения, в которые встроены этот труд и государственная власть - налоги и государственная защита, коллективные переговоры и выборы, на которых бедные получают право решать, как все должно работать.
В основе неолиберализма лежит фантазия о побеге: побег от налогообложения и регулирования, побег от Европейского союза и международного права, побег от социальных обязательств, побег от демократии. Побег, в конечном счете, в звездную страну чудес вне политики и вне людей.
18.НЕДОСТАТОК В МОДЕЛИ
Возможно, самый важный аспект этой истории также наименее понятен. Один из главных недостатков нашего образования заключается в том, что мало кто из нас изучает теорию сложных систем. А ведь все, что имеет для нас материальное значение, - человеческий мозг, человеческое тело, человеческое общество, экосистемы, атмосфера, океаны, финансовые сети, экономические структуры - представляет собой сложную систему.
Мы "узнаем" об этих системах в школе, но с самого начала нас вводят в заблуждение относительно их истинной природы. Нам рассказывают о сложных системах так, как будто они линейны, градуированы и просты. Их представляют с помощью блок-схем, которые уместны, когда речь идет, скажем, о водопроводе или электрических цепях, но описывают совершенно иные принципы, чем те, что управляют сложными системами.
Все сложные системы обладают эмерджентными свойствами. Это означает, что их компоненты, какими бы простыми они ни были, при объединении ведут себя нелинейно. Через сети, созданные таким образом, что никто не мог их спланировать, через миллиарды случайно распределенных решений, они организуются сами собой - спонтанно создавая порядок без центрального контроля.
При определенных условиях сложная система будет устойчивой, поскольку ее самоорганизующиеся свойства стабилизируют ее. При других условиях эти самоорганизующиеся свойства могут иметь противоположный эффект. Петли отрицательной обратной связи, которые помогают поддерживать стабильность системы, могут смениться петлями положительной обратной связи, которые усугубляют потрясения, поражающие сеть, подталкивая ее к критическому порогу.
Даже находясь вблизи этого порога, система может казаться стабильной для тех, кто не понимает ее динамики. Вместо того чтобы реагировать на стресс линейно и постепенно, как это могла бы делать простая система, она сохраняет равновесное состояние до последней минуты, а затем рушится - внезапно и неостановимо. Фактор, который кажется причиной краха, как, например, кризис субстандартного кредитования в США, может быть крошечным по сравнению с размером системы, а стресс - гораздо меньшим, чем многие другие, которые она пережила без последствий. Но внешняя причина не обязательно является первопричиной. Небольшие возмущения могут опрокинуть систему, которая в результате многолетней эрозии утратила свою устойчивость.
Разрушившись, сложная система быстро саморегулируется, чтобы достичь нового равновесия, которое может быть совершенно иным, чем прежнее, и враждебным для тех, кто от него зависел. Ее крах нелегко обратить вспять - если вообще возможно.
Поскольку мало кто из нас изучает эти системы и нет общего понимания того, как они работают, их поведение не раз заставало нас врасплох. Финансовый крах 2008 года стал классическим примером. Посетив Лондонскую школу экономики в ноябре того года, королева Елизавета II задала вопрос, который был у всех на устах: "Почему никто этого не заметил?" Другими словами, почему никто не предвидел краха? Присутствовавшие на мероприятии выдающиеся профессора прочистили горло и изучили свои ноги.
Экономистом, который впоследствии даст, как кажется, наиболее последовательный ответ на вопрос королевы, был Энди Холдейн, в то время работавший в Банке Англии. В надежде понять глубинные причины кризиса, который застал врасплох почти всех, он сделал вдохновляющий выбор. Он обратился к одному из пионеров теории систем, экологу Роберту Мэю. В итоге они опубликовали свои выводы в журнале Nature, в совместной работе под названием "Системный риск в банковских экосистемах". В своей речи перед Банком Англии Холдейн подытожил то, что узнал.
Финансы, пояснил он, - это сложная адаптивная система, подобная тропическому лесу или морской пищевой сети. До краха 2008 года разнообразие этой системы неуклонно разрушалось, поскольку все финансовые учреждения придерживались в целом одинаковых, все более сложных стратегий. Парадоксально, но они называли свои схожие подходы "стратегиями диверсификации". Каждый банк, казалось, распределял риски, которые он принимал на себя, разрабатывая новые, все более экзотические и непрозрачные продукты.