Чтобы отвести людей от фашизма - обычная реакция на политическую и социальную дисфункцию - требуется ответить на потребность в принадлежности. Фашизм стремится к объединяющей сети: той, которая объединяет людей из однородной группы. Его противоположностью является сеть связей: та, которая объединяет людей из разных групп. Только создавая достаточно богатые и яркие объединяющие сообщества, мы можем надеяться, что сможем предотвратить стремление людей зарыться в безопасность объединяющего сообщества, защищаясь от "других".
Итак, наша новая история восстановления может выглядеть примерно так:
На земле царит беспорядок, вызванный могущественными и гнусными силами людей, которые говорят нам, что наша высшая цель в жизни - драться, как бродячие собаки за мусорный бак. Но герои этой истории, простые люди, давно лишенные демократической власти, которую нам обещали, восстанут против этого беспорядка. Мы будем бороться с этими зловещими силами, создавая богатые, увлекательные, совместные, инклюзивные и щедрые сообщества. Тем самым мы восстановим гармонию на земле.
Наша задача - рассказать историю, которая осветит путь к лучшему миру.
23.ПОЛИТИКА ПРИНАДЛЕЖНОСТИ
В политике нет ничего постоянного, ни одна победа не является окончательной, да и не должна быть таковой. Политическую жизнь можно рассматривать как вечную борьбу с угнетающей властью. В неолиберализме очень богатые люди нашли аргумент, оправдывающий их собственную угнетающую власть, а затем наняли лучших умов, которых они могли купить, чтобы доработать свой нарратив в мощную и устойчивую доктрину.
Когда неолиберализм будет оспорен или заменен новой политической историей, те, кто хочет расширить свою власть за счет других, постараются найти другой способ убедить нас в том, что то, что хорошо для них, хорошо для всех. Потом еще один. И еще одно. Момент, когда общество перестает искать новые средства противостояния постоянным инновациям элиты, - это момент, когда политика терпит крах.
Наш недостаток в том, что мы никогда не привлечем тех денег, на которые может рассчитывать неолиберальный Интернационал. Но у нас есть преимущество - мы можем говорить непосредственно об интересах подавляющего большинства людей, а не против них.
Нам нужно вернуть социальный смысл терминам, которые были захвачены и присвоены теми самыми силами, против которых они изначально были направлены. Такие термины, как "свобода", "возвращение контроля" и "власть элиты".
Под словом "свобода" мы понимаем не свободу богатых делать все, что им заблагорассудится, невзирая на последствия, а широкие и общедоступные свободы. Это требует от нас наложения демократических ограничений на деспотичные, монополистические и разрушительные формы власти. Под "возвращением контроля" мы подразумеваем предоставление людям возможности определять политический и экономический курс своей жизни таким образом, чтобы не ограничивать самоопределение других людей. Под "элитарной властью" мы понимаем власть тех, кто осуществляет реальное экономическое и политическое господство, а не тех, кто имеет высшее образование.
Но как нам следовать этим ценностям, не создавая новых систем угнетения? Как после десятилетий разочарования политикой в экономике вновь увлечься политикой?
Один из самых странных и нелогичных аспектов современной политической жизни - это принятие в якобы демократических обществах поведения, которое мы не потерпели бы в любом другом контексте. Во многих обществах контролирующее и принуждающее поведение в отношениях больше не является законным. Но когда политики обращаются с нами подобным образом, мы прославляем их как "сильных лидеров".
В доминирующей модели представительной демократии на каждых выборах в кучу собираются сотни вопросов, но голосование, как правило, происходит только по одному или двум из них. Затем правительство предполагает согласие на всю свою политическую платформу и, если оно имеет большинство в Конгрессе или Парламенте, на все остальное, что оно хочет ввести. Мы не принимаем презумпцию согласия в сексе. Почему мы должны принимать его в политике?
Обычный ответ любому, кто стремится к политическим переменам, звучит так: "Так почему бы вам не баллотироваться?". Это означает, что единственная политическая роль, которую может играть гражданин, - это стать представителем, а в период между выборами только избранные имеют законный голос. Это демократия в самом поверхностном и слабом смысле - открытое приглашение для захвата системы элитами. Однако были предложены гораздо более богатые концепции демократии.