Тогда один дервиш, бывший при дворе уже много лет, но говоривший всегда исключительно загадками, подошел к королю и что-то прошептал ему на ухо.
Чело короля прояснилось, и он объявил: "Законоведы сказали верно, и дервиш сказал верно! Пусть Гуроу будет объявлен моим зятем в силу действия Великого и Неотвратимого Закона: все зиждется на взаимообмене. С данного момента этот Закон применим во всем моем королевстве. И, в первую очередь, он будет проверен здесь, во дворце".
Король пригласил мышь сесть рядом с собой. Гуроу взбежал по ступенькам трона и начал взбираться на медное блюдо, укрепленное рядом. Но под блюдом был светильник, и он обжегся. Гуроу воззвал к королю: "О король! Я не могу сидеть здесь, мне слишком горячо!"
"Таков обычай этой страны: зять должен сидеть рядом с королем. Его место здесь".
Он поднял мышь, держа над источником тепла.
Через несколько секунд Гуроу почувствовал себя так, словно его поджаривали, и воскликнул: "Кто обменяет этот ужасный жар на руку королевской дочери?"
"Я", - сказал король и отпустил мышь. Гуpoy пулей помчался прочь и бежал до тех нор, пока не покинул пределы страны.
"Вы дали мне совет, - сказал король дервишу, - а взамен я вручаю вам руку принцессы. Ибо, разве не говорит закон, что все зиждется на взаимообмене?"
И ЭТО СРАБОТАЕТ?
Жил некогда человек, решивший, что попусту растрачивает жизнь, проводя ее обычным образом: владея домом, автомобилем, работая. Поэтому он оставил все это и теперь стал заботиться лишь о том, где ему прикорнуть на ночь, не натер ли он себе мозолей, все ли свои ритуальные мантры произнес, правильные ли на нем духовные одеяния, и питается ли он новейшими чудо-продуктами.
Спустя некоторое время он встретился с действительно мудрым человеком и сказал ему:
"Чувствую, что продолжаю попусту растрачивать жизнь, ибо с тех пор, как я оставил обычную деятельность, я просто выполняю необычные, но столь же стереотипные 'духовные' действия".
"Могу сказать вам, что надо делать, - сказал ему истинно мудрый человек. - Если хотите обладать знанием, прекратите полагаться на песнопения, одежды и диету; прекратите воображать, что музыка, благовония, танцы, гороскопы, божественные книги, ароматерапия, безумные компании и прочее дадут вам нечто хорошее".
"Чудесно, - человек от изумления даже рот открыл. - И это сделает меня истинно мудрым?"
"Нет, - сказал мудрый человек, - но, по сравнению с тем, что вы представляли из себя раньше - автомат, будет казаться, что да",
АЛИМ-ЛОВКАЧ
От Бадахшана до Сарандиба, от Маракеша до Занзибара, среди бедуинов и коши, там, где растут пальмы, и там, где они не растут, - всюду разносится слава об Алиме-ловкаче.
Пока на этой земле еще существуют дворцы султанов, истории об Алиме-ловкаче будут рассказывать и пересказывать. Ведь рассказать историю об Алиме-ловкаче - значит оказаться в тени божественной птицы Гамаюн, что принесет рассказчику честь и здоровье. Но и тогда, когда султанских дворцов уже не будет, счастье и успех будут сопутствовать и слушателям, и рассказчикам историй об Алиме, Алиме-ловкаче, да будет благословенна его память.
Как Алим покупал фруктовый сад
Итак, Алим родился в Пагмане, полной радости и счастья земле афганцев, где фрукты так изысканы, что путешественникам советуют не есть их в чужих краях, чтобы на контрасте не почувствовать горечь разлуки и неудовлетворенность.
Как-то раз, находясь в Пагмане, Алим услыхал, что продается один фруктовый сад. Человек, сообщивший ему об этом, добавил: "Алим, ты столь ловок, что говорят, можешь демона заставить поверить, будто он фея. Ты всегда помогаешь людям: не мог бы ты пойти к владельцу сада и своими сладкими речами уговорить его продать мне сад за очень низкую цену?" И он вложил в руку Алима некоторую сумму для оплаты сделки.
Человек этот был жадным и низменным, и Алим решил, что он не достоин такого сада. Тем не менее, он отправился к владельцу сада и проговорил с ним какое-то время. Вскоре он проходил мимо дома жадного человека. "Как продвигается наше дело", - спросил тот у Алима.
"Дело сделано", - ответил Алим. Человек даже подпрыгнул от радости, а Алим продолжал:"Я говорил, говорил и говорил. Сначала хозяин выставил высокую цену, затем мне удалось ее снизить. Потом я снижал ее снова и снова. Затем я заставил его уменьшить цену, высказав несколько критических замечаний. Далее, я ненароком высказал предположение, что покупателем может быть хан, который, как ты знаешь, к тому же и саййид, поэтому он снизил цену еще. А затем я поведал ему о том, что полагаю, что, вероятно, скоро будет введен новый налог на фруктовые сады..."
Он продолжал в том же духе еще некоторое время, а, между тем, жадный человек сгорал от нетерпения и, наконец, не в силах более себя сдерживать, воскликнул: "И сколько же ты за него заплатил?"
"Менее одной десятой той суммы, которую ты предложил, хотя и это было уже весьма скупо", - ответил Алим.
"Мой дорогой, дорогой друг! Смогу ли я тебя когда-нибудь отблагодарить? - спросил жадный человек, - я должен вознаградить тебя. Полпроцента уплаченной суммы твои".
"Ты уже достаточно меня отблагодарил!", - сказал Алим.
"Как?"
"Понимаешь, именно впечатление от твоей бережливости помогло мне успешно завершить всю эту сделку".
"Ну, если ты так говоришь, я, конечно, не буду настаивать на вознаграждении", - сказал жадный человек.
"На самом деле, - сказал Алим, - я был настолько одержим твоей потребностью сэкономить деньги, что я сэкономил все твои деньги, на тот случай, если ты пересмотришь свое решение".
"Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что сэкономил все мои деньги?"
"Да вот что. Когда цена за этот восхитительный фруктовый сад стала почти никакой, я подумал: "Мой друг сэкономил на этом деле столько, что было бы весьма поэтично сэкономить для него все деньги!" Поэтому я купил этот сад себе. Возьми свои деньги обратно".
Как Алим стал вором
Путешествуя, Алим пришел в Самарканд и обнаружил, что дела там обстоят весьма печально: все честнейшие граждане находятся в тюрьме, а все воры стали богатыми, известными и уважаемыми. Из-за взяточничества самого хана и всего двора, а двор ведь служит образцом, ворами были ученые, ворами были купцы, ворами были солдаты и ворами были чиновники. Но, конечно, в силу своей нечестности, сами себя они называли избранными.
Алим сказал себе: "Если все честнейшие люди в тюрьме, то стану-ка и я вором. Вор, который знает, что он вор, наверняка лучше того вора, который этого не знает. Более того, разве не сказано: "В розовом саду будь розой, в зарослях - колючкой".
"Вору, - думал Алим далее, - надо с чего-то начать. Так как у меня есть выбор, начну с того, что обворую Великого хана".
Под покровом ночи он прокрался во дворец и нашел сокровищницу. Однако она была пуста, Хан хорошо знал своих подданных и прятал свои сокровища в безопасном месте. Сколько Алим-ловкач ни искал, он так и не смог найти ничего ценного. Поэтому он вернулся в караван-сарай и, как говорится, навострил уши.
Купцы, регулярно посещавшие этот караван-сарай, как раз вели разговор о драгоценностях, накопленных ханом, "Никто не знает, где они, - говорили они друг другу, - но ведь должен же он их где-нибудь хранить. А так как хан никому не доверяет, то сокровища, должно быть, где-нибудь рядом с ним",
"Совершенно верно", - пробормотал Алим. Хоть он и был ловок, девизом у него было: "Ловкостью не только пользуются, ей еще и учатся". Через несколько дней он опять прокрался ночью во дворец, но на этот раз - к кровати Великого хана,
Алим сел на скамеечку в изголовье и стал постукивать хана по лбу. Затем он произнес: "Ты слышишь меня, Великий хан?" После нескольких попыток хан стал ему отвечать. "В чем дело?" - спросил он.