Капитан Харалан прислушался и сделал нам знак не двигаться.
Это было скорее всего только галлюцинацией, но мне тоже послышались шаги по песку…
В этот момент, оттолкнув лейтенанта, который пытался его увести, капитан Харалан бросился к развалинам, ступая по пеплу и всевозможным обломкам, и остановился на том месте, где находилась лаборатория, на первом этаже со стороны двора… Он кричал:
— Мира… Мира…
И казалось, что эхо повторяет это имя…
Я взглянул на лейтенанта Армгарда в тот момент, когда он тоже вопросительно посмотрел на меня…
В это время капитан Харалан прошел по руинам до сада, сбежал по ступенькам вниз и пошел по траве лужайки.
Мы почти догнали его, когда он как будто натолкнулся на какое-то препятствие… Он продвигался вперед, потом отступал, хотел кого-то схватить, наклонялся, выпрямлялся, как борец, который обхватил руками противника.
— Я его держу! — крикнул капитан.
Лейтенант Армгард и я бросились к нему, и я слышал, как он тяжело дышит…
— Я держу негодяя… я его держу… — повторял капитан. — Ко мне, Видаль… ко мне, Армгард!
Вдруг я почувствовал, что меня отталкивает какая-то невидимая рука и кто-то шумно дышит прямо мне в лицо!
Нет! Да!.. Настоящая рукопашная схватка! Он здесь, этот невидимка… Вильгельм Шториц или кто другой!.. Кто бы он ни был, он в наших руках, и мы его не упустим… Мы заставим его сказать, где Мира!
Таким образом (как я всегда и думал) он может скрыть свою видимую форму, но не материальность! Это не призрак, а тело, существующее в трех измерениях, и его движения мы пытались парализовать ценой неимоверных усилий!.. Вильгельм Шториц здесь один, ведь если бы в саду, где мы его схватили, были другие невидимки, они уже набросились бы на нас! Да… он один… Но почему он не убежал при нашем появлении?.. Значит, он был неожиданно застигнут и схвачен капитаном Хараланом?.. Да… очевидно, все так и произошло!..
Скоро мы держали нашего невидимого противника за руки. Я — за одну, лейтенант Армгард — за другую.
— Где Мира… где Мира? — кричал пленнику капитан Харалан.
Вместо ответа тот яростно пытался высвободиться, и я чувствовал, что мы имеем дело с очень сильным человеком. Доведись ему вырваться, он бросится бежать через сад, через руины, достигнет бульвара, и придется навсегда отказаться от мысли вновь его схватить!
— Ты скажешь, где Мира?.. — повторяет капитан Харалан.
И в ответ слышится:
— Никогда!.. Никогда!
Конечно, это Вильгельм Шториц!.. Это его голос!..
Борьба с ним становится все ожесточенней… Хотя нас трое против одного, наши силы иссякают. Вот уже лейтенант Армгард отброшен в сторону и падает на лужайку; рука негодяя, которую я держу, вырывается. И прежде чем лейтенант Армгард поднимается на ноги, его сабля оказывается выхваченной из ножен; рука, которая ею потрясает, — это рука Вильгельма Шторица… Да… гнев ослепляет его, и он уже не пытается убежать… он хочет убить капитана Харалана!.. Тот хватает свою саблю, и вот они оба стоят друг против друга, как на дуэли: один из них виден, другой — нет!..
Мы не можем вмешаться в эту странную схватку, завязавшуюся в столь неблагоприятных для капитана Харалана условиях, поскольку, если он может отражать наносимые ему удары, ему трудно отвечать на них. Поэтому, не пытаясь защищаться, он непрерывно атакует, чтобы поразить своего противника. Сабли скрещиваются. Одну из них держит рука, которую мы видим, другую — невидимая рука.
Ясно, что Вильгельм Шториц владеет этим оружием; ударом в предплечье, быстро отраженным, капитан Харалан ранен в плечо… Но следует его выпад… раздается крик боли… и что-то массивное падает на траву лужайки.
Вероятно, удар пришелся прямо в грудь Вильгельму Шторицу… Хлынула кровь, и вот, но мере того как жизнь уходит из тела, оно обретает свою материальную форму… появляется в последних конвульсиях смерти…
Капитан Харалан бросается к умирающему и снова кричит:
— Мира… моя сестра… где Мира?..
Но перед нами только труп с искаженным судорогой лицом, открытыми глазами, еще угрожающим взглядом, — труп злого и странного человека, каким был Вильгельм Шториц!
XVII
Таков был трагический конец Вильгельма Шторица. Но если семье Родерих после его смерти уже ничего не угрожало, положение Миры стало еще более сложным.
Прежде всего надлежало поставить в известность о случившемся начальника полиции, с тем чтобы он принял все необходимые в таких случаях меры. И вот что было решено.