Он развернул переплет. Текст, как и на прежних страницах. Ребята читать его не стали. На последней части переплета, на чистой внутренней стороне, ясно и четко было написано:
«Подлежат немедленному расстрелу
как опасные враги Отечества:
1. Конон Федот, большевик, председатель ревкома.
2. Конашевич Игнат, большевик, член ревкома.
3. Ванькевич Семен, большевик, учитель.
4. Судник Прохор, большевик, комбедовец.
5. Зубрик Марья, большевичка, комбедовка.
А-Н. Т.
1919 год. Март».
Мишка и Генка молчали, уставившись в уже серые от времени слова, когда-то написанные черными чернилами. Март 1919… Уже семьдесят лет… Вот какой он, клад! Но почему это написанное так усердно пряталось?
Мишка и Генка еще и еще раз перечитывали список людей, которых должны были казнить.
- Кто такой Судник Прохор? - нарушил молчание Генка. - Может, твой дедушка?
- Не знаю. Мне никогда о нем не рассказывали.
- Значит, снова тайна?
- Выходит, да, - подтвердил Мишка. Затем, немного подумав, сказал: - Я пойду позвоню в милицию, а ты смотри, чтобы все цело было…
…В половине десятого вечера, когда яркое солнце скатилось к заходу, а улица задыхалась от зноя и пыли, к дому Судников подкатила автомашина с надписью: «МИЛИЦИЯ». Эта новость облетела всю деревню, и почти возле каждого забора на скамеечках сидели любопытные старушки и старики: с чего бы это?
Из машины вышел подполковник, за ним с пышной копной каштановых волос в белоснежной кофточке - молодая женщина и еще трое каких-то людей.
- Здравствуйте! - поздоровался подполковник с вышедшим навстречу Андреем Павловичем. - Не ошибся?
- Так точно! - по-военному ответил Судник. - Прошу, заходите.
Все пятеро вошли во двор, с любопытством поглядывая на притихших у забора Мишку и Генку.
- Виновники торжества? - улыбнулся подполковник. - Давайте знакомиться. Меня зовут Порфирий Борисович, начальник районного отдела внутренних дел. Это - заведующая районным отделением Госбанка Лидия Яковлевна, - подполковник кивнул в сторону женщины, - а те, - указал рукой на стоящих поодаль штатских, - наши работники. Показывайте свою находку.
Друзья поспешно нырнули в дверной проем башенки, извлекли оттуда ящик и передали в руки подполковнику. Тот вначале качнул его в своих крепких жилистых руках, затем открыл крышку, посмотрел на содержимое и присвистнул:
- Целое состояние, - сказал он. - Вынесите, пожалуйста столик, будем делать опись. И пригласите понятых.
Управляющая отделением Госбанка внимательно осматривала каждую вещь, что-то записывала. Уже был исписан четвертый лист. Порядковый номер чисел доходил до ста. А тем временем на улице у дома собралась толпа. Миша скользнул по ней взглядом и замер: последним стоял, сгорбившись, дед Михай. Он зло смотрел на стол с драгоценностями, а по щекам одна за другой скатывались слезы. Мишка отвернулся от него. А когда через мгновение взглянул снова, деда Михая уже в толпе не было. Сгорбленная старческая фигура лесника в зеленой телогрейке темной тенью мелькнула за штакетником и скрылась.
- Никогда на люди не выходил, - шепнул Мишка другу. - А сюда пришел.
- Он плакал. Ты заметил? - спросил Генка.
- Заметил. Знал он о кладе, знал. Но не мог его найти.
- Плохо искал, значит.
Когда был составлен и подписан акт, подполковник спросил у Миши:
- А больше ничего в ящике не было?
- Не было, - вдруг обиделся парень. - Мы ничего не взяли, ни одной копейки!
- Верю вам, ребята, верю, - улыбнулся подполковник. - Я не об этом. Может, какие записи были в ящике или еще что-нибудь…
- Да-а, - признался Миша. - Мы целую старинную книжку разыскали.
Он тут же принес находку.
- Вот она, - протянул книгу. - Часть в тайниках была, часть - в ящике. Только оставьте ее нам. Мы обещали школьному музею, а тут… вот что написано, - и Мишка отвернул последнюю страницу.
Порфирий Борисович, прочитав фамилии, переписал их в блокнот.
- О Кононе Федоре, - сказал он, - известно. А вот остальных - будем искать вместе. Это тоже клад. И не менее ценный, чем золото. По всей вероятности, список указывает на полный состав первого революционного комитета на территории нашего района. Комбеды, комитеты бедноты, у нас создавались в сентябре 1918 года. После победы Октябрьской революции. Это были первые органы Советской власти на местах. Здесь стоит: март 1919 года. Это - время оккупации Белоруссии белополяками.
Разберемся, ребята. Узнаем и судьбу революционеров, и кто такой А-Н. Т.