– Мне кажется, я его выкинула, – посетовала миссис Патавасти. – В полицейском управлении не пожелали на него взглянуть.
Однако она ушла в дальнюю комнату и появилась через несколько минут. Конверт прояснял дело больше, чем содержимое. На нем был почтовый штемпель Боулдера от двенадцатого июня, адрес тоже был немного выцветшим, и на нем значилось:
Мистеру Патавасти
Крошка Таджик
Эмпайр-Лейн, 78
Каррикфергус, Антрим
Сев. Ирландия BT38 7JG
Объединенное Королевство
– Это что-то проясняет, Александр? – спросил мистер Патавасти.
– Да. Штемпель от двенадцатого июня. А ваша дочь была убита пятого. Полиция Денвера арестовала подозреваемого через два дня. Значит, отправитель письма пять дней находился в раздумьях. Ему было страшно рассказать о том, что он знал. В полицию он обращаться не хотел, но что-то нужно было делать, направить поиски в нужном направлении. Сам он этого сделать не мог, иначе приплели бы и его – как друга, соседа, коллегу. Примечательно, что Виктория жила в Денвере, но на работу ездила в Боулдер. Скорее, это кто-то из ее сослуживцев.
– Он мог просто приехать в Боулдер и отправить письмо оттуда, – возразил Колин.
– Да, мог, – согласился я.
– У Виктории была адресная книга, – вспомнила миссис Патавасти.
– Хотелось бы взглянуть.
– У нее было не так уж много знакомых, для общения вне работы почти не оставалось времени, – сказал Колин с напором.
– Ну, думаю, некоторые имена мы можем исключить сразу. Начнем с того, что у написавшего письмо есть компьютер или же легкий доступ к нему. Такие вещи не пишутся в ближайшей библиотеке. Не хочу пока делать выводов, но вы заметили, что слова в записке и надпись на конверте будто слегка выцвели?
– Я заметил, – сказал мистер Патавасти.
– Так бывает, когда заканчивается краска в картридже. Может, он не знал, как его заменить, если этим распоряжался, например, секретарь?
– Ну, это все фантазии, – заметил Колин.
– Верно. Но, как бы то ни было, мне хотелось бы взглянуть на ее паспорт, корреспонденцию – меня интересуют все вещи, находившиеся в ее комнате, на которых значился ее адрес.
В глубокой печали миссис Патавасти принесла небольшую коробку. Я бегло просмотрел содержимое и наткнулся на то, что искал. Я был уверен, что нахожусь на верном пути. Вот-вот должно всплыть что-то важное.
– А номер вашего телефона до сих пор не включен в базу данных? – спросил я, вспоминая безумное время восьмилетней давности, когда я потерял ее номер.
– Номера нет в списках, и что дальше? – спросил Колин.
– На конверте – название дома. Виктория никому бы не рассказала, что он называется «Крошка Таджик». Ей было неловко. Названия дома нет ни в одном из писем, ни в паспорте, ни среди прочих личных вещей. Почта тоже не раздает адреса налево и направо. Откуда тогда это название стало известно? Нигде в документах ни намека. Когда вы ей писали, вы указывали название дома в адресе отправителя?
Все обернулись к миссис Патавасти.
– Нет, я никогда не писала «Крошка Таджик», вообще не упоминала об этом, – сказала она, – это и в самом деле неловко.
– Так откуда же кто-то мог узнать, что этот дом носит название «Крошка Таджик»? Виктория никому сказать не могла. Держу пари, что единственный способ узнать это – получить доступ к ее личным файлам на компьютере. Сама бы она об этом никогда не заговорила, но, возможно, она внесла полный адрес в какой-то личный файл. Тогда все сходится. Тогда кто, как не сослуживец, имевший доступ к ее документам, мог узнать про название? Это всего лишь версия, но, думаю, если бы вы решили наведаться к ней в офис и расспросить людей на месте, вы были бы близки к разгадке.
Я положил записку, конверт и все прочее на журнальный столик. На какое-то время повисла тишина. То, что я наговорил, отчасти, признаться, была полная чепуха, однако и здравые мысли имелись. Колин переменил положение рук. Лицо мистера Патавасти застыло в полуулыбке. Мои слова произвели впечатление. Чего я и добивался.
– Александр, скажи, как ты думаешь, ты бы смог отыскать убийцу моей дочери? – обратился ко мне мистер Патавасти.
Я посмотрел на него и кивнул.
– Найди его, найди того, кто это сделал, Алекс, – произнес Колин, его голос дрожал.
– Вполне может быть, что за решеткой уже сидит убийца.
– Узнай правду, – с настойчивостью проговорил мистер Патавасти.