Васильев протер глаза и встряхнул головой. Нет, нарушителя все–таки не было. Он посмотрел вниз. Вот следы лыж. Они по–прежнему идут двумя ровными полосами.
Старший лейтенант медленно пошел вперед. Пройдя метров десять, он остановился и знаком подозвал к себе обоих спутников.
Лыжный след на этом месте обрывался. Дальше белела гладкая поверхность нетронутого снега.
Васильев невольно поднял голову, словно надеясь там, наверху, увидеть поднявшегося в воздух нарушителя. Оба пограничника также посмотрели вверх. Потом они взглянули на своего командира, а он на них.
Величайшее удивление отразилось на всех трех лицах.
Что же это значит?
Куда делся человек, которого они только что видели?
2
Дежурный радист окончил передачу шифрованного рапорта Васильева. Но рация молчала. Далеко, в штабе отряда, начальник штаба полковник Артемьев не отвечал.
Прошли две томительные минуты, которые показались старшему лейтенанту часами.
Наконец пришел короткий ответ: «Буду через полтора часа».
Васильев облегченно вздохнул. Больше всего он боялся, что начальник штаба прикажет ему самому выяснить обстоятельства дела. С момента непонятного исчезновения нарушителя Васильев чувствовал себя выбитым из колеи. Ничего похожего на эту таинственную историю не случалось в его, сравнительно короткой, пограничной жизни, и он впервые сознавал свою беспомощность и отсутствие настоящего опыта.
Полковник будет здесь через полтора часа. Значит, он решил бросить все дела и немедленно лично прибыть на заставу.
Как и все люди отряда, старший лейтенант чувствовал безграничное доверие к начальнику штаба. Артемьев был старым, опытным пограничником, с огромным авторитетом. Как он поступит в таком из ряда вон выходящем случае? Что предпримет? Как найдет нарушителя?..
Кто же он такой, этот загадочный нарушитель? Как ему удалось пройти мимо трех бдительных людей и остаться незамеченным? И куда он исчез? Словно растаял в воздухе…
Старший лейтенант ходил по кабинету, тщетно ломая голову над этим вопросом.
Куда девался нарушитель?..
Сделался вдруг невидимым? Вместе с одеждой, лыжами, а заодно и со следами лыж на снегу?.. Явная нелепость!
Зарылся в снег, не оставив ни малейших следов на поверхности? Невозможно!
Спрятался? Негде!
Перед глазами Васильева в сотый раз встала картина снежного поля с отчетливыми следами лыж, так резко обрывающимися на совершенно ровном месте. И дальше ничего. Нетронутая целина снега.
Но человек прошел…
Он, Васильев, видел его своими глазами. Этот таинственный человек находится на территории Советского Союза, проникнув на нее через его участок. Зачем? С какой целью?
Васильев поминутно смотрел на часы. Как медленно тянется время! Скорей бы пришла машина! Скорей бы был здесь старший и опытный командир!..
Может быть, он, Васильев, допустил какую–нибудь ошибку? Полковник укажет на нее, поможет исправить. Пусть он даже будет недоволен, пусть жестоко раскритикует, как умеет это делать Артемьев, но только бы снять с плеч гнетущую тяжесть сознания своей вины. Родина доверила ему свою охрану на этом участке, а он пропустил врага. Не оправдал доверия. Подвел отряд, подвел всю пограничную службу…
Васильев мысленно представил себе необъятную протяженность границы, где его товарищи, пограничники, бдительно охраняют мирную жизнь своего народа. И вот эта неприступная железная стена дала трещину… прошел враг…
Полтора часа тянулись бесконечно долго.
Но, наконец, знакомый автомобиль показался на дороге. Старший лейтенант выбежал на двор заставы, тщательно очищенный от снега. Через минуту, отдав рапорт, он ввел полковника в свой кабинет.
Артемьев, не раздеваясь, сел на стул, жестом разрешив старшему лейтенанту сделать то же.
Начальник штаба был человек лет сорока — сорока пяти, невысокий, плотный, одетый с той неуловимой щеголеватостью, которая отличает кадровых офицеров, долго прослуживших в армии и свыкшихся с военной формой.
— У нас мало времени, — сказал он. — Расскажите мне кратко, но возможно подробнее все, что случилось у вас.
Выслушав, не прерывая ни одним словом, рассказ Васильева, полковник на минуту задумался.
— Какие ваши предположения? — спросил он.
— Никаких нет, товарищ полковник.
Артемьев слегка приподнял левую бровь. Васильев хорошо знал, что это означало — полковник не удовлетворен ответом.
— Прикажите приготовить лыжи, — тем же ровным и спокойным голосом сказал Артемьев. — Сами пойдете со мной. Старшине Грачеву и сержанту Федотенко ожидать на заставе нашего возвращения.