Уроки на специализированной секции, которые вел невысокий молчаливый испанец, явно имевший бандитское прошлое, дали о себе знать. Второй и третий выстрел я отразил с такой же легкостью. Конечно, резиновые пули — это вам не свинцовые снаряды, но, по заверениям того же Бисквита, даже с теперешним моим уровнем создания силового щита я смогу отразить как минимум две, а то и три пули. А если правильно рассчитаю углы наклона, то и все четыре.
Ладно, теперь моя очередь.
Уловив в работе стрелкового аппарата особый щелчок, я выхватил револьвер из кобуры на поясе и, сдвинув все еще гудящую плоскость силового щита на достаточное расстояние, выстрелил по мишени над стрелковым аппаратом. Успел послать две пули, и тут же пришлось закрываться щитом, приняв на него еще три резиновых снаряда.
По стихающему гудению силового щита я понял, что он практически на пределе. Теперь после щелчка стрелковой машины я не стал стрелять в ответ, а быстро погасил силовое поле и с максимально возможной для меня скоростью начал формировать в воображении руны из Живой силы внутреннего источника, а затем крепить их в печать.
— Да чтоб тебя. — Уже в который раз я не успел создать щит за такое короткое время. Пришлось падать на пол, чтобы не получить очередной синяк, и тут меня ждал еще один сюрприз: ствол в агрегате изменил угол наклона, и следующая резиновая пуля ударила мне в спину.
Ну как в спину… Будем считать, что это место можно назвать спиной.
— Вот же морда зеленая, — прорычал я и тут же крикнул уже для управляющей программы: — Отбой!
Смена тональности в работе аппарата дала понять, что мой пораженческий вопль был услышан. Ну, по крайней мере во второй его части. Ничего, первую часть я донесу до адресата лично, причем добавлю еще много доброжелательных слов. Так и знал, что Бисквит устроит мне какую-то подлянку. Опять придется пользоваться пластырем.
Покряхтывая и прижимая руку к правой ягодице, я сначала выбрался по лестнице из подвала, а затем пришлось переться на второй этаж, где в кабинете находилась аптечка. Одно хорошо: с такими повреждениями в Женеве любой житель мог справиться и без посторонней помощи.
Прицепив на начавшее наливаться синевой пятно пластырь, я напитал его энергией из внутреннего источника. Кто бы сомневался, что нецелевое разбазаривание Живой силы будет тут же замечено моей подружкой.
Под гудящий треск стрекозиных крылышек Фа влетела в кабинет откуда-то со стороны кухни и начала нарезать вокруг меня круги. Недовольный писк в эксклюзивной для нее тональности доносил до меня всю степень возмущения низший фейки.
— Ну да, как я мог потратить Живую силу на какой-то там синяк, а не поделиться ею с великой Фа! — проворчал я, напитывая возникший над ладонью светящийся шарик еще одной порцией силы. Маленькая фейка тут же спикировала вниз и обняла шарик, моментально впитав его в себя.
— Вот куда в тебя столько лезет? — продолжал ворчать я.
И действительно, почему она так торопится? Жила бы себе весело и беззаботно, так нет, стремится сначала переродиться в русалку, а затем и вовсе стать высшей феей, чтобы в конце своего пути рассыпаться на миллиарды спор, из которых появятся новые вот такие шебутные малышки.
Сам не знаю почему, вдруг стало грустно. Фа почувствовала мою печаль, подлетела ближе и хлопнула миниатюрной ладошкой по кончику моего носа.
— Вот ты егоза, — с теплотой улыбнулся я, отмахиваясь от нее как от назойливой мухи.
Фейка поняла, что больше ей ничего здесь не обломится, и упорхнула в форточку.
— Все вы, женщины, такие, — вздохнул я, вспоминая теперь уже не маленькую фейку, а одну рыжую бестию.
Жаль, что все так повернулась. В том, что между нами с Заряной больше нет доверия, не виноваты ни я, ни она. Просто так распорядилась судьба. Что-то я совсем в последнее время расклеился. Сходить в бордель, что ли? Идея неплохая, но, увы, не в таком печальном настроении. Тем более уже через три часа у меня прием очередного клиента.
Этот явится поздновато, ближе к двенадцати, а это значит, что опять припрут что-то краденое. Впрочем, какое мне дело. Условия, на которых я железно стану хранить тайну клиента, оглашены всем заинтересованным лицам. Так что, если кто-то принесет что-то из запрещенного списка, пусть пеняет на себя.
Быстро ополоснувшись в душе, я принялся одеваться. Несмотря на то, что наши с Заряной отношения сильно охладели, обшивать она меня не перестала и делала это, как всегда, на высшем уровне. Так что после недолгих сборов, подойдя к ростовому зеркалу в старинной резное раме, я увидел перед собой импозантного, возможно с легким перебором в этом вопросе, молодого мужчину. Не метросексуал, конечно, но…