Таким образом, Цвикки мог вычислить, сколько светящейся материи было в изучаемых областях, зная расстояние до звезд и галактик.
Наблюдения Цвикки были первыми в череде «открытий» темной материи в скоплениях галактик, притом, что большинство ученых следовали единой инструкции: первым делом нужно определить, сколько материи влияет на гравитацию в скоплении. Можно последовать примеру Цвикки и измерить скорости относительно галактик, а еще можно использовать гравитационное линзирование. Тогда уже придет черед измерить светящуюся материю. И тут появляется расхождение: светящейся материи маловато, и мы называем недостающую материю темной.
Аргумент простой, но все же не совсем удовлетворительный. Как мы упоминали ранее, существование темной материи — гипотеза выдающаяся, а значит, и доказательств требует выдающихся. В своих аргументах о темной материи Цвикки не говорит ничего о ее фундаментальных отличиях от обычной материи, например, о ее неспособности сталкиваться с другими материями. Он лишь обращает внимание на отсутствие света. Так пример со скоплением Кома звучал более убедительно: нет никакой темной материи, есть лишь «недостающая».
В столкновении между скоплениями галактик мы увидели, что темная материя ведет себя совершенно иначе: она, в отличие от обычной, ни с чем не сталкивается.
В 1930-х годах идея о темной материи не привлекла должного внимания в астрономическом сообществе — и это несмотря на солидность работы Цвикки и впечатляющие заключения. К тому же ученый был не единственным, кто «обнаружил» темную материю. Уже в 1932 году, еще до публикации статьи Цвикки, нидерландский астроном Ян Оорт напечатал работу, в которой пришел к выводу, что в окрестностях Млечного Пути должно быть большое количество темной материи. Позднее выводы Оорта оказались необоснованными (уж слишком сильно он промахнулся в своих предположениях), но Оорт обладал немалым авторитетом в астрономическом сообществе, и его результаты, безусловно, не остались без внимания. И тем не менее на протяжении последующего десятилетия интерес к темной материи не возрастал. Почему?
Отсутствие интереса имеет разные причины. Для начала не стоит забывать про временной контекст. В ту эпоху человечество едва успело осознать, что Млечный Путь — лишь одна из множества галактик, значит, наверное, сообщать еще и о существовании во Вселенной огромного количества темной материи было слегка преждевременно? Кроме того, как мы уже упоминали, наблюдения Цвикки (и Оорта, раз уж на то пошло) только показали, что есть некая материя, существование которой, опираясь лишь на данные излучаемого света, мы объяснить не в состоянии. Ни о чем принципиально новом это еще не говорило.
В 1970-х годах мы значительно приблизились к ответу на вопрос, где находится темная материя. Одновременно с этим астрономы стали относиться к этому открытию более серьезно. Толчком послужили открытия Веры Рубин.
2.7. Вера Рубин и темные галактики
Иногда может показаться, будто предметы вращаются. Так и есть. Земля вращается как вокруг собственной оси, так и вокруг Солнца. Солнце и Солнечная система обращаются вокруг центра Млечного Пути — как и миллиарды других звезд нашей галактики. Млечный Путь — лишь одна из мириад вращающихся галактик. А вращающиеся галактики как раз и стали для Веры Рубин (1928–2016) предметом изучения.
Неспроста же Веру Рубин ежегодно упоминали как одного из самых ярких кандидатов на Нобелевскую премию по физике. Ее исследования в области движения звезд по галактикам являются, пожалуй, самой важной исторической вехой в нашем понимании темной материи. Благодаря серии точных измерений скорости движения звезд, она заметила не только то, что отдельные галактики, вероятно, содержат большие количества темной материи, но и то, что темная материя ведет себя совсем по-другому.
Было совсем не очевидно, что Вера Рубин (урожденная Купер) станет астрономом. И дело не в отсутствии таланта или заинтересованности — просто она была женщиной. Ей, например, отказывали в аспирантуре на физическом факультете в Принстонском университете, так как вплоть до 1975 года университет не принимал женщин на такие учебные программы. Рубин не раз сталкивалась с тем, что ее не воспринимали всерьез — представить себе это несложно. В те времена какой-нибудь учитель старшей школы вполне мог ляпнуть, что главное — держаться подальше от науки, и тогда жизнь у нее сложится, а какой-нибудь любитель давать советы, услышав про интерес к астрономии и искусству, предложил бы ей рисовать что-то в космической тематике. В начале карьеры результаты исследований Рубин, очевидно, воспринимались с большим недоверием, чем результаты большинства ее коллег-мужчин.