Я положила кусок говядины перед собой и застыла. А что дальше с ним делать?
— Ты вот так собралась готовить? — скривился забравшийся на подоконник кот, и его усы смешно вздернулись вверх.
— А что? — пожала руками я.
— Ну, для начала, сделай что-нибудь со своими волосами. Они у тебя, конечно, бесподобные, но не хотелось бы их съесть вместе с завтраком. Заплети их, спрячь под косынкой. Ты что, не знаешь таких простых вещей?
— Я ничего не помню, Варх, — потупила взор я, направляясь в ванную, потому что там зеркало. И вправду, после вчерашнего мытья волосы топорщатся во все стороны, вдобавок они у меня, похоже, ещё и немного вьются.
— Расческа у Дейва в нижнем ящике в углу, — просветил меня Варх, входя в комнату и запрыгивая на эту самую тумбу, в которой хранилась расческа с длинными редкими зубьями. Взяв её в руки, я покрутила предмет гигиены в руках и попыталась причесаться. Это оказалось очень непросто! Волосы не слушались, и приходилось буквально продираться сквозь рыжую копну. — Что ты имела в виду, когда говорила, что не помнишь, как готовить?
— То и значит, — ответила я, морщась от боли. И как я раньше за своими волосами ухаживала? Вот, честное слово, очень быстро мне захотелось их отрезать! — Я ничего не помню ни о себе, ни о своей прошлось жизни, Варх.
— Как это? — вылупил глаза кот, растопырив длинные усы.
— Вот так. Полная пустота в голове. Я словно появилась в этом мире позавчера утром, а до этого меня и не существовало вовсе. Я не помню ни своего имени, ни возраста, ни происхождения, ничего.
— Так-с… Это очень занятно. А с какого момента ты помнишь себя?
Я ответила не сразу, раздумывая над тем, стоит ли вообще посвящать домохранителя в свои тайны. Мало ли, как он отреагирует? Ещё сдаст меня Дейву, сказав, что я проститутка, решившая его обокрасть.
— Ты можешь довериться мне, — серьезно произнес Варх, заметив мои метания. Он даже сел прямо, гордо выпячивая свою грудь. — Если кто и сможет тебе помочь и поддержать, так это я. Сама подумай, если бы я хотел навредить, то сразу же сдал бы тебя хозяину. Но я молчу, нарушая данные ему клятвы ради твоего спокойствия и ради твоих, между прочим, интересов!
Вот зараза пушистая! Умеет давить на нужные ему эмоции и вызывать во мне чувство вины.
— Я пришла в себя в публичном доме, — пролепетала я, опуская расческу. Кот удивленно замолчал. Кажется, к такому даже он не был готов.
— Так ты, значится, представительница древнейшей профессии? — пробормотал он, пытаясь это осмыслить.
— Я не знаю, Варх, — помотала головой, стараясь не выдавать своих эмоций. Впервые заговорив о своей жизни и положении с разумным существом, я, неожиданно для себя, ощутила горькую обиду. Так! Взять себя в руки! Не раскисать! Варх её решит, что я какая-то глупая размазня, способная лишь сопли жевать. — Ничего не помню. Но обитатели того заведения явно знали меня, а его хозяйка пыталась подложить под какого-то клиента. Когда я вырвалась от нее, она отправила в погоню троих мужчин, чтобы те меня вернули. Я еле ноги унесла…
Кот издал странный звук, я так поняла, он пытался присвистнуть, но в кошачьем обличье это сделать не так-то просто.
— А как же ты Дейва встретила и почему решила, что тебе нужно в столицу?
— Я нашла в кармане своего платья небольшой серебряный медальон, — медленно ответила я. — На нем было написано «До встречи в Арлене», и я вспомнила этот город, Варх! Я помню столицу, понимаешь? Помню её широкие мощеные улицы, широкие фасады с изысканной лепниной, покатые крыши, мерцающие на солнце. Я знаю, что мои корни там, в этом городе. Дейв пришел в Пункт и заявил, что собирается добраться до столицы по Трапу, ну, вот я и села к нему на хвост! А что мне было делать? Откуда же я знала, что он врет!
— Так, ты просто увязалась за ним, а мой хозяин попросту привел тебя в свой дом? Заня-я-ятно, — Варх на несколько секунд о чем-то задумался, погрузившись в свои мысли, а я пыталась вспомнить, как раньше ухаживала за своими волосами. На ум ничего не шло! Но ведь как-то же я их заколола той восхитительной заколкой, которую оставила в таверне?
— Варх, — обратилась я к домохранителю, — а почему ты меня видишь?
— Потому что я по-особому смотрю, — загадочно ухмыльнулся он. — Вот, думаю над твоей историей, и чую, что здесь что-то не чисто. А ты покажешь мне тот медальон с надписью?