— Ты что, шутишь?
Нет, я не шучу. Наш субъект использовал мужской вариант имени Джоэль Свэнсон, когда назначал встречу со следующим человеком, которого вознамерился убить, то есть с Кёртисом Валентайном.
— Мы отследили звонок по одноразовому сотовому телефону из Лайла, штат Иллинойс, на офисный телефон Кёртиса Валентайна двадцать второго августа. Это тот самый день, когда была убита Джоэль Свэнсон.
— Значит, он убил Джоэль в Лайле и, все еще находясь там, уже подготавливал следующее убийство, которое совершит неделей позже.
— Да. — Я снова бросаю взгляд на свои записи. — По-видимому, этот «Джо Свэнсон» сказал, что он начинает новый бизнес, но отказался сообщать, какой именно, и заявил, что его обманул разработчик веб-сайтов, с которым он уже имел дело, и потому он хочет встретиться с Кёртисом лично.
— Ловко! — говорит Букс. — Очень ловко. Кёртис, вероятно, пригласил его к себе домой, чтобы похвастаться своим оборудованием. А что удалось выяснить про Джоэль Свэнсон?
— Ничего, — говорю я. — У нее на компьютере ничего нет, да и вообще у нас нет никакой информации о том, что она намеревалась с кем-либо встречаться.
Букс на это ничего не говорит. Пока нельзя сказать определенно, каким образом действует наш субъект. Ему удается запросто проникать в дома женщин, а вот в дома мужчин ему пробираться, видимо, сложнее. Единственное, что мы можем сказать, так это то, что он каким-то образом проник в дом Джоэль Свэнсон и дом Нэнси Мак-Кинли, но ему пришлось организовывать встречу с Кёртисом Валентайном в баре ради того, чтобы Кёртис пригласил его к себе домой.
Так ли это было в случае с Мартой? Она просто открыла дверь, приняв нашего субъекта за торгового агента, который ходит от дома к дому, или же за того, кто хочет узнать чей-то адрес, или за сотрудника энергетической компании, снимающего показания электросчетчика? Она вполне могла так поступить. Марта открыла бы дверь кому угодно. Она никогда не видела темной стороны чего бы то ни было — она видела только светлую сторону.
— Ну ладно, — говорит Букс.
На экране видно, что он смотрит на свои часы. Сейчас уже пятый час по центральному стандартному времени — то есть на час меньше, чем у Букса в Коннектикуте. Сегодня суббота, а это означает, что произойдет второе убийство и второй пожар. Ох, если бы мы только могли предупредить людей через средства массовой информации! Но что мы можем сказать им? Фотография нечеткая, имя и фамилия неизвестны, регион, в котором он намеревается совершить следующее преступление, неизвестен, и даже стиль его преступной деятельности еще толком не выяснен… «Эй, все, кто живет на северо-востоке Соединенных Штатов, остерегайтесь белого мужчину среднего роста: он может проникнуть в ваш дом, подвергнуть вас зверским пыткам и затем сжечь ваш дом дотла». Так, что ли?
— Мы разослали всем местным правоохранительным органам штатов Массачусетс, Род-Айленд, Коннектикут и Нью-Йорк бюллетень с просьбой немедленно сообщать нам обо всех пожарах в жилых домах, причем независимо от масштаба пожара, — говорит Букс. — Если хоть немножко повезет, то сегодня вечером нам сообщат о пожаре менее чем через час после того, как он произойдет.
— Мы здесь будем сидеть наготове, — говорю я, стараясь не тешить себя большими надеждами, но осознавая при этом, что игра продолжается и что сегодня вечером, возможно, в ней наступит тот переломный момент, которого мы так долго ждали.
60
Вот что я скажу о северо-восточной части нашей страны: тут смена времен года выглядит очень красиво. Нет ничего величественнее этой картины. Да, конечно, сейчас еще рановато, и поэтому мне придется вернуться сюда в октябре, чтобы увидеть осень во всей ее красе, но уже заметно ее приближение, и это похоже на взросление красивой девушки — полное тайн и надежд и такое трепетное и воодушевляющее. Это заставляет мужчин шагать более пружинистым шагом, не правда ли?
Знаете, иногда я испытываю подобные ощущения после того, как заканчиваю очередной сеанс: меня охватывают, можно сказать, сентиментальные чувства, и, по правде говоря, я даже начинаю мечтать и впадаю в эйфорию. Ведь так много любви в том, что я делаю, и особенно в том, как я делаю это в последнее время. Вы тоже видите в этом красоту? И стопроцентную честность?
Кто-то как-то сказал, что люди наиболее честны при рождении и перед своей смертью. Вы знаете, кто это сказал? Это сказал я! Вы, вероятно, думали, что я сошлюсь на Роберта Фроста[40] или Филипа Рота,[41] но вообще-то эти слова принадлежат мне. Вы, наверное, не раз читали какие-нибудь знаменитые высказывания в интернете или какой-нибудь книге и думали: «О господи, как бы мне хотелось, чтобы хотя бы одно из них принадлежало мне!» Уиллу Роджерсу[42] принадлежит по меньшей мере десяток из них, а Уинстону Черчиллю — несколько десятков. Столько же — многим нашим знаменитым президентам. Мне же достаточно одного высказывания. Всего лишь одно-единственное высказывание, в котором содержалась бы такая разительная правда, что это высказывание запечатлелось бы в вашем сознании на всю оставшуюся жизнь.
«Замечание обычно ранит в соответствии со степенью его правдивости».
«Единственное, чего мы должны бояться, так это самого страха».
«Ложь распространяется на полмира еще до того, как правда успевает хотя бы надеть штаны».
«Люди наиболее честны, когда они рождаются и когда они умирают».
Да, именно так. Именно так! Осмелюсь заявить, что мое высказывание смотрится вполне достойно в этой компании.
Но это касается не меня, дорогие слушатели. Это касается вас. Что вы думаете о моем блистательном уме?
Ну ладно, хватит. Я неплохо пообщался сегодня вечером с этим прекрасным джентльменом — доктором Падманабханом. Приношу свои самые искренние извинения, если произнес его фамилию не совсем правильно. Впрочем, думаю, что, если бы спросили его самого, он сказал бы, что это отнюдь не самое худшее из того, что произошло с ним сегодня вечером.
А теперь пришло время мне откланяться. И прежде чем сделать это, я всего лишь спрошу вас: разве я разговариваю как человек, который чем-то встревожен? Конечно же нет. Затеянная мною игра в самом разгаре, и мне все еще интересно. О чем только думала эта женщина по имени Мэри?
Я снова пообщаюсь с вами завтра. Движение на межштатной автомагистрали I-95 к этому часу стало уже не таким интенсивным, и поэтому мне лучше отправиться в путь прямо сейчас.
61
— Соседи говорят, что доктор Падманабхан жил один, — сообщает полицейский.
— Спасибо. Пожалуйста, оставайтесь на линии. — Я отодвигаю телефон и нажимаю на кнопку на своей портативной рации, чтобы поговорить с Буксом. — Букс, ты меня слышишь?
— Слышу, Эмми.
— Сценарий номер два, — говорю я. — Сценарий номер два. Звонок поступил из города Провиденса, штат Род-Айленд.
— Понял, сценарий номер два. Разговор в режиме многосторонней связи.
Тридцатью секундами позже мы с Буксом уже общаемся по телефону в режиме многосторонней связи со старшим полицейским инспектором полиции штата Род-Айленд и начальником полиции штата Коннектикут. Они оба висели на линии, дожидаясь разговора с нами.
— Сценарий номер два, Род-Айленд и Коннектикут.
— Род-Айленд вас понял, — говорит старший полицейский инспектор Адам Вернон. — Наши бойцы на месте.
— Коннектикут вас понял, — раздается голос начальника полицейского управления штата Ингрид Швегель. — Наши бойцы тоже на месте.
— Нам и в самом деле целесообразно перекрыть именно межштатную автомагистраль I-95? — спрашиваю я. Спрашиваю просто для того, чтобы ослабить нервное напряжение. Это уже было темой обсуждения.
— Агент, — говорит старший полицейский инспектор Вернон, неправильно называя мой статус, — если подозреваемый направляется обратно на Средний Запад, то у него единственный маршрут — через Коннектикут, и единственное шоссе, по которому ему стоит ехать, — это I-95. Там сорок одна миля границы, но если он даже не подозревает, что его хотят перехватить, то будет балбесом, если не поедет по I-95.