– За вождение в нетрезвом виде и нанесение телесных повреждений, – Грим рассмеялся с явным отчаянием в голосе. – Как-то раз он напился и чуть не задавил зазевавшегося прохожего. Папа остановил машину, они начали ругаться, и отец ударил его по лицу. Мужчина упал, ударился головой о землю и потерял сознание. У него было сотрясение мозга.
– За это сажают?
– Как повезет… Но ему дали только шесть месяцев.
Грим сделал глоток пива и вытащил пачку сигарет из кармана, вскрыл ее и протянул мне одну. Сам он не курил, но когда ему перепадала лишняя пачка, всегда припрятывал ее для меня. Я чиркнул спичкой, затянулся и начал размышлять, как бы поступил я, если б мой отец сидел в тюрьме. Внезапно я почувствовал, что мне не хватает пространства и захотелось на вечеринку.
– Юлия идет, – сказал Грим и кивнул на приближающийся силуэт в темноте.
– Кто?
– Моя сестра.
Ее длинные темные волосы были собраны в хвост, под расстегнутой джинсовкой – белое платье. Из кармана куртки вился шнур, который плавно перетекал в два белых наушника. На груди висела подвеска. Длинные, тонкие ноги плотно облегали черные лосины. В отличие от эксцентричного Грима, его сестра ничем не отличалась от других поступающих осенью в гимназию Рённинге. Ее лицо было таким же узким, с четко очерченными скулами, но несколько более загорелым. Увидев брата, она улыбнулась и спросила, где он пропадал.
Из ее наушников доносилась песня «Между нами целый мир, но я знаю, тебе нет до этого дела». Юлия вытащила плеер из кармана куртки и выключила его.
– Гулял, – ответил он.
– Но где?
Она пожала плечами и посмотрела на меня.
– Привет.
И протянула мне руку, чем несколько удивила. Ее поведение больше напоминало поведение матери, нежели младшей сестры. Когда она улыбалась, были видны крупные передние зубы, почти квадратные, совсем как у ребенка, но своим скептичным взглядом она держала дистанцию, как взрослая. Я до сих пор помню, какой маленькой и одновременно не по-детски серьезной мне показалась Юлия Гримберг и как легко она переходила от одной темы к другой в разговоре.
Ее рука в моей была маленькой и теплой, но одновременно сильной.
– Юлия.
Я отпил пива.
– Лео.
– Там в пакете есть еще бутылка?
– Да, – ответил я, но при этом вопросительно покосился на Грима, который на что-то пристально уставился и, казалось, совсем не обращал на нас внимания.
Юлия села на скамейку рядом со мной и скрестила ноги в тяжелых, черных ботинках с развязанными шнурками. От нее сладко пахло фруктовым шампунем. По параллельной улице шел прохожий в длинном, черном пальто и наушниках. Я наблюдал за ним, пока он не исчез из вида.
– Мы никуда не собираемся? – поинтересовалась Юлия.
– Лео собирается на вечеринку.
– Я думаю, уже поздно, – соврал я и зажег еще одну сигарету. – Там, наверное, все разошлись.
– Может, к тебе пойдем? – предложил Грим.
Только потому, что мои родители уехали на выходные, а брат где-то развлекался, я согласился. У нас было четыре комнаты и маленькая кухня, и я, случалось, приглашал домой гостей, но довольно редко. Но на этот раз я впервые посмотрел другими глазами на мою квартиру. В коридоре – убогий коврик, от одежды, висящей на крючках у входной двери, пахнет сигаретным дымом, гудящая система вентиляции, криво висящие фотографии маминых родителей над диваном в гостиной. Раковина на кухне всегда была засорена, а из крана капала вода. Я настолько привык к этим каждодневным звукам, что уже не обращал на них внимания, но в тот вечер мое восприятие обострилось до неузнаваемости.
Мой отец был водителем погрузчика на большом складе в Ханинге. В молодости он был боксером и утверждал, что по этой причине так и не пошел учиться в институт. Работа руками привлекала его гораздо больше, нежели головой, которая была занята другими вещами. Мне нравилась такая точка зрения. Мама же работала на ресепшне в отеле в городе Сёдертелье. Они с отцом были одногодки, встретились в баре в районе Сёдермальм, когда им было по девятнадцать лет, и расстались в двадцать два, потому что оба не были готовы к серьезным отношениям. Отношения возобновились, когда им исполнилось по двадцать пять, и в двадцать семь появился на свет мой брат. Их роман был похож на фильм с разлуками и поисками новых партнеров, в финале которого они все-таки обрели друг друга. Он трудился в дневную смену, она часто заступала в ночь, и квартиру убирать было некому.
– Что это за звуки? – спросил Грим.
– Кран в кухне не закрывается.
Он скинул ботинки и осмотрелся.
– А где твоя комната?
– Самая первая слева от входной двери.