«Ты настоящий рома чави, — говорил мне дед, — настоящий цыганенок».
В отличие — это подразумевалось — от моего младшего брата, который пошел в маму. Оба рослые, розовощекие, с проницательными серыми глазами, мама и Том отлично смотрелись бы где-нибудь на куропаточьей пустоши,[8] хотя им, как представителям рабочего класса, очутиться там никак не грозило. Том эту разницу в отношении чувствовал и ездить к Тате терпеть не мог. А я обожал.
Как-то раз Тата посадил меня на колени — мне было лет семь — и сказал:
— В твоих жилах, Рэймонд, течет чистая черная кровь, несмотря ни на что. Ты — вылитый мой отец. Иногда такое случается. Ты чистокровный цыган.
По-моему, мы с ним были одни. Я до сих пор помню убийственно серьезное выражение его лица и горящий взгляд, как помню и то, что от его слов мне стало не по себе, хотя их смысл тогда остался мне совершенно не понятен.
— Значит, он ошибался? — спрашиваю я Леона. — Ваша семья — не чистокровные рома?
— А кто теперь чистокровный? Но он, похоже, так считал, а Роза была не против. Он парнишка-то был симпатичный, этот Иво.
— Никогда не слышал фамилии Янко. Они англичане?
— Да, вроде как. Тене утверждал, что они мачвайя. Якобы то ли его отец, то ли его дед перебрался в Англию откуда-то с Балкан, но точно я не уверен. Они состоят в каком-то родстве с Ли из Сассекса. То ли двоюродные, то ли троюродные. Так что, может, насчет Балкан все это одна брехня.
— А как вы познакомились?
Он пожимает плечами:
— Да сталкивались с ними время от времени. И знакомые общие у нас были. Ну, сами знаете, как это бывает.
— Значит, после свадьбы вы больше не виделись с ними на ярмарках? И навещать они вас не навещали?
Леон принимается разглядывать свои руки. Наверное, он все-таки переживает из-за дочери, которую несколько лет назад потерял из виду.
— Эти Янко… они держались немного особняком. Кочевали сами по себе. Закрытые такие люди. Не слишком общительные.
— Но все-таки это же ваша дочь… Вам ведь наверняка хотелось с ней повидаться, и вашей жене тоже.
— Когда ведешь кочевую жизнь… Я не был удивлен, что Роза больше не приезжала. После свадьбы она стала Янко. Перестала быть Вуд. Но теперь… у меня есть причины… я уверен, что с ней случилось что-то худое. Я в этом уверен.
— Вы хотите сказать, вы считаете, что Янко каким-то образом причинили ей зло?
— Ну да.
— Почему?
— Я им не доверяю. С ними всегда было что-то не так… Не знаю, как это описать.
— Хотя бы попытайтесь.
— Ну вот… У Тене умерла жена, но от чего — никто не знает. Была жена — и нет ее. А еще у него была сестра, которая сбежала от них и больше не объявлялась. Вроде был еще и брат, но погиб… Несчастный случай. Слишком уж несчастный — вы меня понимаете?
— Не уверен.
— Ну, может, случайность там была ни при чем. Люди разное говорили… очень уж много напастей… да.
Он качает головой и втягивает воздух сквозь стиснутые зубы.
— А когда Роза выходила замуж, вас это не волновало?
Леон сжимает губы в тонкую нить, как будто я испытываю его терпение.
— Ей этого хотелось. К тому же, честно говоря, перебирать ей не приходилось, с ее-то… — Он взмахивает рукой и придвигает ко мне снимок. — Кто еще захотел бы взять ее в жены, такую-то?
Девушка на фотографии выглядит абсолютно нормально, если не считать «винного пятна» на шее. Его размеры и темно-бордовый цвет выглядят слегка устрашающе, пока не сообразишь, что это такое.
— В общем, Янко могли уехать в одиночку, и о них месяцами не было ни слуху ни духу. А в следующий раз они объявились с известием, что Роза исчезла. Сбежала, а куда — никто не знает.
— Ну, возможно, так оно и было.
— Я чувствую, что ее больше нет. Нутром чувствую. Я просто это знаю.
— Так… — выдыхаю я.
Леон сцепляет руки в замок и с размаху опускает их на стол перед собой.
— По правде говоря, Рэй, — и я рассказываю тебе об этом только потому, что ты из наших, — сегодня мне приснился сон…
Меня вдруг охватывает подозрение, что кто-то пытается выдавить меня из бизнеса или, по крайней мере, выставить всеобщим посмешищем.
— Во сне она была мертвой. Она пришла ко мне и сказала, что Иво с Тене ее прикончили. Вообще-то, сны, даккеринг[9] и прочее в том же духе не по моей части. Я во всем этом не силен. Но это было что-то другое. Я это знаю.
Я раздраженно опускаю взгляд в свой блокнот. Более безнадежное дело и представить себе сложно. С другой стороны, оно обещает кучу нудной, зато прибыльной работы. В наши дни не приходится быть слишком привередливым.