Оставшееся время было потрачено на то, чтобы сходить в банк на углу и оплатить несколько дорожных чеков. Когда Болан вернулся в квартиру, оказалось, что был еще один звонок — на этот раз спрашивали его.
— Мистер Рион сказал, что это очень срочно, — подчеркнула Сэнди.
Мягко ступая, она пошла в ванную расчесать волосы, предоставив Болану возможность позвонить дежурному офицеру, у которого было краткое сообщение от Броньолы.
Оказывается, Акира Окава мертв. Они приехали к нему домой и обнаружили, что он повесился в ванной.
Конечно, может быть, это и самоубийство, но больше похоже на заговор.
Пора было вступать в игру.
Кобура с «береттой» висела под кремового цвета ветровкой.
— Пошли! — крикнул он Сэнди.
Они рассчитывали, что приедут заранее, но минут двадцать пришлось искать место для парковки.
Они прошли через длинный крытый коридор, уставленный по бокам продуктовыми ларьками. Сэнди поговорила с мужчиной, продающим программки. Он направил ее к парню в плоской кепке и черных очках, у которого были для них контрамарки.
— Он хотел проводить нас на места, но я отказалась, — объяснила Сэнди, когда они отошли.
В узком проходе, ведущем вниз, к немногочисленным местам вокруг арены, суетились клиенты и работники буфета. Большой квадратный зал был заполнен на треть.
Сэнди проверила номера билетов.
— На западной стороне. Должно быть, вон там.
Болан глянул вниз. Над рингом висела деревянная крыша, построенная в традиционном стиле «Шинто». Тяжеловесные юноши расположились лицом друг к другу. Хлопнув в ладоши, они угрожающе ступили на глиняный пол.
Сэнди пробежала взглядом по рядам лож, обнесенных алюминиевыми перилами, выискивая Манутсу.
— Должно быть, вот этот. — Она указала на крупного, но не толстого, лысеющего мужчину лет за сорок и дотронулась до руки Болана: — Следуйте за мной.
Они стали протискиваться между людьми, пытаясь добраться до нужного им ряда.
Судья в ярком халате при помощи веера дал знак, и состязание началось. Любимый ученик из «конюшни» Ошийамы пытался атаковать своего противника. Новичок Томикага ловко отскочил в сторону, но не из чувства страха — это был тактический прием. Удивленный противник споткнулся и растянулся за рингом. Схватка закончилась.
Зрители с криками вскочили с мест, недовольные таким непредвиденным поворотом событий.
Один мужчина не встал, продолжая уныло сидеть на своих лиловых подушках. Это был Манутсу.
— Продолжай идти, — приказал Болан девушке. — Не останавливайся.
Ему пришлось почти толкнуть ее, когда они проходили мимо ложи Манутсу.
Бывший борец по-прежнему не шевелился. И Болан знал, что он уже никогда не встанет.
— Пробирайся к другому проходу, — велел он девушке.
Сэнди продолжала протискиваться сквозь толпу.
— Он должен был сообщить нам что-то очень важное, — сказал Болан, окидывая взглядом зрителей сверху. На верхних ступеньках три человека, одетых в одинаковую одежду — широкие брюки, свитера и ветровки, — почти уже дошли до выхода.
Один из них повернулся и посмотрел в сторону Манутсу. Вдруг он увидел высокого иностранца. Их взгляды встретились.
Это был мужчина с кривой губой.
Болан кивнул почти незаметно. Его враг истолковал этот знак правильно. Это был вызов, сделанный очень просто, — что ж, пусть будет так.
Но эта троица все равно продолжала идти с невозмутимым видом. Их позвал хозяин Зеко Танга. Сэнди услышала это имя из уст Болана — оно прозвучало как тихое ругательство.
Болан расчищал себе путь, перепрыгивая через две ступеньки, где это было возможно. Ей пришлось поторопиться, чтобы успеть за ним.
Все трое были уже в конце крытого фойе. Они шли быстро, но не неслись сломя голову — видимо, не хотели привлекать к себе излишнего внимания. Приближаясь к выходу на улицу, Болан повернулся к Сэнди:
— Бери машину. Я пойду за ними следом пешком.
Сэнди побежала к «датсуну». Болан посмотрел ей вслед, затем повернулся, чтобы преследовать Танагу и его прихвостней, и неожиданно наткнулся на твердую спину борца-спортсмена. Тот, что-то пробурчал, недовольный таким неуважительным к нему отношением. Этого человека с Запада следует обучить кое-каким манерам.
Болан видел, что те, за кем он гнался, уже находятся на противоположной стороне тротуара, но путь его был прегражден этой горой, расставившей свои лапы в медвежьем объятии.
Времени для игр не было: Танага уходил. Болан сглотнул и нанес оскорбленному борцу удар. Все триста пятьдесят футов этого мужчины задрожали в ярости.