Вот и все, что я имел сказать вам, леди и джентльмены. И еще я хотел бы поблагодарить от имени наших радиослушателей вас, добрые граждане Плэдберри, за то, вы дали им возможность послушать обмен мнений в вашем деревенском парламенте!
Порп мигнул, и кто-то из первого ряда ринулся к пианино, стоявшему у эстрады, и громко взял трезвучие соль-мажор. Все встали, и запели «Боже, храни королеву», а затем новый обязательный «Гимн Свободных Западных Наций»:
Демократия! Демократия!
Вот вам, друзья, мой совет.
Демократия! Демократия!
Это слово любит весь свет!
IV
Прошел первый день пребывания Халлеса в Клигнанкорт-холле. Он был так утомлен, что за ужином не принимал никакого участия в разговоре и рано лег спать.
На другое утро он одним из первых сошел вниз завтракать.
— Ну, как? — спросил его Тревельян за кашей. — Пришли в себя после вчерашней оргии?
— Да более или менее. Но я все еще немного ошеломлен.
— Ничего, не унывайте. Вам просто не повезло: приехали в такой хлопотливый день. Теперь несколько месяцев, вероятно, не будет этих представлений.
— А зачем, собственно, Гарстенг устраивает их?
— Как вам сказать… По двум причинам. Во-первых, он считает себя величайшим поэтом английской деревни. Он буквально помешан на этом и поэтому периодически инсценирует для радиопередач вот такие «деревенские развлечения» — ради рекламы, конечно. Вторая причина та, что они с Клигнанкортом хотят провалить проект совета. Им надо чтобы Плэдберри осталась заброшенным живописным уголком, чтобы здесь сохранился «дух милой старины», а главное — чтобы не повысились местные налоги. Поместье нашего лорда — самое крупное в здешних местах, так-то сами понимаете… И притом у него в усадьбе уже есть своя электрическая станция и водопровод, и он ровно ничего не выиграет от предполагаемых улучшений.
— Понятно, — задумчиво протянул Халлес. — Но вчерашнее собрание — это же самая настоящая «липа». Странно, что Би-би-си идет на это.
— Би-би-си! Как бы не так! — воскликнул Тревельян. — Это вовсе не Би-би-си — те и слушать не захотели бы о таком гнусном балагане. Это передает НБР — Независимая Британская Радиокомпания.
— А, эта новая радиокомпания, которую американцы нам навязали, когда опять продлили нам кредиты! А я-то думал, что она передает только их торговую рекламу — всякие джазы, танцы, да коммерческие номера вперемешку с объявлениями.
— Что вы, господь с вами! Вы, должно быть, никогда не слушали их передач?
— Не слушал, нет. Когда эти передачи начались, у меня уже не было приемника — я был вынужден его продать.
— Ну, значит, вы не в курсе дела. Эта новая радиокомпания — директор ее, конечно, был американец — начала с «мыльной оперы» [3] и прочих передач в таком же роде. Потом пошли истерические информационные бюллетени, в которых каждое сообщение сопровождалось словами «по телеграфу». Однако опрос радиослушателей скоро убедил их, что Би-би-си испортила вкус нашей публики. Тогда они резко переменили курс, выставили директора-американца и на его место посадили англичанина. Они поняли, что угодить нашей публике смогут только в том случае, если выйдут далеко за рамки коммерческих программ, к которым привыкли у себя в Штатах. И теперь транслируют не только музыку, передачи для домашних хозяек, эстрадные номера и спортивные новости, а все, что хотите. Пример — трансляция нашего вчерашнего собрания.
— Значит, теперь их передачи не оплачиваются фирмами, рекламирующими свои товары?
— Почему? Конечно, оплачиваются. Вам объявляют: Настоящая программа передаётся благодаря любезности такой-то фирмы, изготовляющей такие-то пилюли, или концентраты, или еще что-нибудь. Иные программы начинаются и кончаются песенками, рекламирующими товар этой фирмы.
3
Так называется музыкальная реклама по радио, впервые использованная одной американской мыловаренной фирмой. —