Выбрать главу

Халлес долго молчал. Потом тяжело вздохнул: — О господи!

— Ну, ну, не расстраивайтесь. Я понимаю, невесело лезть в такую грязь, заниматься проституцией для этих сутенеров от литературы. Но вы смотрите на это дело так: вы хотите писать по-настоящему, никаких средств у вас нет — значит, надо иметь какой-то заработок, а в свободное время писать книгу, гнать изо всех сил. Вы, конечно, можете найти заработок и не литературный: преподавать в школе, служить клерком в банке или продавцом в магазине, пойти в батраки к какому-нибудь фермеру. Но всякая работа выматывает человека, и после рабочего дня уже не хватает энергии писать. Нужна очень большая сила воли, чтобы взяться за перо. А здесь вы будете делать дело, связанное с литературой, и привычка сидеть за машинкой пригодится вам в свободные часы, которые вы будете отдавать своей книге. Допустим, вы предпочтете труд журналиста — пойдете работать в газету. А много ли журналистов дописывают до конца свою книгу? Работа в газете отнимает все силы, притом вы приобретаете скверные привычки, а главное — привычку проводить свободное время в кабаках. И выходит, что Клигнанкорт-холл для таких, как вы, — просто дар небес! Здесь вам обеспечено все необходимое, вы ведете правильный образ жизни. Мы не перерабатываем: нас не хотят переутомлять, иначе бы мы быстро выдохлись и не годились для той работы, которую нам поручают. Так что, если не будете жениться, вы вполне сможете дописать здесь свой роман. А работа, которую мы здесь делаем в служебное время — это превосходная тренировка. Конечно, придется подделываться под чужой стиль, но и это тоже своего практика: чем больше набьешь руку, тем лучше. И вот еще что я вам скажу: здесь вы привыкнете работать регулярно, а это очень полезная привычка.3вонок — и вы обязаны засесть и начать шевелить мозгами. Здесь вам не дадут гулять, дожидаясь вдохновения. И так как вы не будете днем переутомляться, то, по инерции, станете работать так же усидчиво над собственной книгой.

Халлес молчал, не зная, что ответить.

— Ну, не вешайте нос, юноша! Поверьте, нигде у вас не будет такой возможности дописать свой роман, как здесь. А сейчас бегите и настряпайте нам еще немного Спритла.

V

По всему дому прозвенел звонок на обед. Халлес пошел было в ту комнату, где он завтракал и обедал накануне, но по дороге его перехватил Кэдби.

— Не сюда! Не сюда! Разве вам не сказали? В обычные дни — а вчера был необычный — мы обедаем в большой столовой. Идемте!

По лабиринту коридоров, который был характерной особенностью дома, они побрели в столовую. Эта часть здания сохранилась в своем первоначальном виде — перестройки, предпринятые в восемнадцатом веке, ее не коснулись. Теплые тона деревянного потолка и хоры для менестрелей составляли приятный контраст с холодным и строгим изяществом других апартаментов. Длинные, как в монастырской трапезной, столы полированного дерева, расставленные вдоль всей комнаты, занимали большую ее часть. а на возвышении, у стены, увешанной портретами, стоял «почетный» стол, как в зале, где заседают ученые мужи, члены университетской коллегии. Единственной уступкой времени были легкие стулья совсем не академического типа, заменившие скамьи.

— Садится каждый, где ему угодно, — сказал Кэдби. — Хотите, сядем рядом?

Они нашли свободные места, но, как и все остальные, не сели, а стоя ожидали, пока из боковой двери не прошли на возвышение те, кто обедал за почетным столом. Председательское место занял Гарстенг. Он сидел лицом к залу. По одну сторону от него сели Клигнанкорт и Уэлтон, по другую — Тредголд и Порп.

Гарстенг постучал ножом о стакан, а когда звон замер в воздухе, взял со стола листок картона в рамке и приличествующим случаю монотонным голосом стал читать молитву: «Miserere nostri, Те quaesumus, Domine, Tuisque donis quae de Tua benignitate sumus percepturi benedicio. Per Christum Dominum nostrum. Amen».[5]

Набожно буркнув «amen», все уселись за столы. Из коридора, который вел на кухню, появились слуги и стали разносить тарелки с супом.

— Как вы их тут именуете? —спросил Халлес. —Скаутами или джипами? [6]

Кэдби расхохотался.

— Видите ли, Клигнанкорт учился в Оксфорде, a Гарстенг в Кембридже, и никто из них не захотел бы уступить другому, так что было вынесено компромиссное решение: слуг здесь называют «скипами».

— Тут что же, только мужская прислуга?

— Да, кроме экономки, миссис Роуз. Она служит у Клигнанкортов много лет.

Сидевший по другую руку Халлеса Мертон вмешался в разговор.

— Вначале здесь была женская прислуга. Но скоро в писателях заговорила грешная плоть. И когда двое наших сцепились из-за весьма соблазнительной девчонки, и дело дошло до драки, Клигнанкорт и Гарстенг решили заменить всех горничных мужчинами.

вернуться

5

Молим тебя, господи, помилуй нас, ты же даешь от милости твоей нам свое благословение. Ради Христа господа нашего. Аминь. (лат.)

вернуться

6

«Скаутами» называют служителей в Оксфордском университете, а «джипами» — в Кембриджском. — Прим. перев.