* * *
В мирной атмосфере обычного труда и радостного предвкушения «вечера с дамами» вдруг словно бомба взорвалась.
Первым признаком, что в доме что-то неладно, была неожиданная перемена в поведении Порпа. Однажды утром он заглянул в комнату, где работал Халлес и другие, сказал «хелло!» и тут же ретировался. Писатели в недоумении подняли брови и снова склонились над своими машинками. Однако через несколько минут голова Порпа опять вынырнула из-за двери. Он осклабился, спросил: «Все в порядке, а?» — и скрылся.
— Чего ему надо? — сердито воскликнул Сайкс.
Кэдби выглянул в коридор и объявил:
— Он ходит от двери к двери и заглядывает во все комнаты.
Тут уже все вышли и увидели Порпа, шнырявшего по коридору. Он улыбнулся им и помахал рукой.
— Видали вы когда-нибудь такое чучело? — сказал Сайкс. — Что это с ним? Уж не спятил ли?
— Ой, смотрите! — перебил его Халлес. — Он идет к Уэлтону!
— Какого чёрта вам тут надо? — услышали они через мгновение громовой бас Уэлтона. — Вы уже второй раз суете сюда нос. В чем дело?
Компания двинулась по коридору, к ней присоединились люди из других комнат, и все столпились у открытой двери в кабинет Уэлтона.
— Мы с вами всегда были добрыми друзьями, не так ли, мистер Уэлтон? — услышали они елейный голос Порпа.
— Вы что, свататься ко мне пришли? — рявкнул Уэлтон. — Нет, никогда мы не были добрыми друзьями. Мне на вас глядеть тошно.
— Но вы же мне не желаете зла, мистер Уэлтон?
— Желаю. Всех зол на свете.
— О, вы любите пошутить, мистер Уэлтон.
— Ради Христа, говорите скорее, чего вам надо! — заорал Уэлтон. — Денег взаймы? Ничего не выйдет. Если вас мучает нечистая совесть — ступайте к пастору. Если вам нужно в уборную — вы ошиблись дверью, если заболели — обратитесь к доктору. А ко мне не приставайте.
— Я просто хотел убедиться, что у нас с вами хорошие отношения. Я ни с кем не хочу ссориться, мистер Уэлтон.
— Да вы что, умирать собрались, что ли? Ну ладно, если это поможет вам умереть спокойно, я готов признать, что мы с вами лучшие друзья — вроде как Давид и Ионафан — и что другого такого, как вы, на свете нет. Уверяю вас, Порп, — можно называть вас просто Порп? — вы удивительный человек!
— Благодарю, благодарю вас, мистер Уэлтон!
— А теперь, ради бога, катитесь отсюда!
Все, кто стоял в коридоре, посторонились, давая Порпу дорогу.
— Спятил, ей-богу, спятил! — буркнул кто-то.
Порп умильно посмотрел на них и сказал:
— В черный день человеку нужны друзья. Мы все живем дружно, не правда ли? Я всегда вас любил и люблю.
И он поспешно удалился. Писатели в удивлении переглядывались.
— Чудеса! И чего он вдруг слюни распустил? — воскликнул Мертон.
— Его выгнали, не иначе! — решил Чарлтон.
В эту минуту из кабинета вышел Уэлтон.
— Что-то у нас стряслось, друзья! — сказал он. — Сейчас звонил Гарстенг, вызывает меня к себе. По голосу слышно, что он сильно взволнован.
Прошло полчаса, и по всему дому раздались звонки.
— Что это? — спросил Халлес, поднимая глаза от работы.
— Это экстренный вызов, — пояснил Мертон. — Сигнал всем собраться в столовой. Мы зачем-то нужны Гарстенгу.
Все бросили работу и отправились в столовую. Через несколько минут на возвышении появился Гарстенг. Он был бледен, все время шевелил губами и таращил глаза. С ним пришли Уэлтон (у этого выражение лица было удивленно-насмешливое) и съежившийся, перепуганный Порп.
— Прошу садиться, — начал Гарстенг. — Произошла возмутительная история. Сделан недопустимый промах, который ставит под угрозу все будущее нашей организации. Позавчера в издании Бэнкрофта и Уэйтса вышел новый роман Паско Пейсомея «Руль у меня в руке». Роман, как вам известно, написан здесь, у нас. А вчера издательство Крэндертона выпустило новый роман Геруорда Придди «Дай обнять тебя», также написанный нами. И оказалось, что это один и тот же роман!
Все так и ахнули.
Встал Чарли, писавший роман «Руль в моей руке», и спросил:
— Который же из них вышел под двумя названиями?
— «Руль в моей руке». Тот, что писали вы по старым рукописям Пейсомея. А «Дай обнять тебя» писал Портер для Придди — и это книга совершенно в другом роде. Но каким-то образом титульный лист второго романа был приколот к рукописи первого и отослан Придди, и Придди, не читая, передал ее в издательство, а там ее, конечно, напечатали и выпустили. Ума не приложу, как такое могло случиться.